Об этом единении и как будто родстве поклонников The Bad Seeds во всех странах мира рассуждал в интервью, которое можно будет прочитать в одном из ближайших выпусков «Звуковой дорожки», мультиинструменталист и один из ключевых участников-старожилов культовой группы — Уоррен Эллис. Переключаясь с инструмента на инструмент: играя то на скрипке, то на рояле, то на флейте, — он успевает внимательно наблюдать за публикой. «При всем различии ментальности, уровня эмоциональности и характеров у наших слушателей во всем мире очень много общего», — говорит Уоррен. О том, что все они как одна большая семья, рассказывают и те, кто попал на самое первое выступление мрачного героя и его команды в Москве в 1998 м. «Творилось что-то уникальное, — вспоминает журналист Алексей Певчев, — к нам приехали не какие-то пусть даже именитые, но уже довольно пожилые звезды, а артист нашего поколения, король всего индепендента. И люди пришли на своего артиста. Во время песен в зале стояла гробовая тишина, а между ними происходили взрывы эмоций. Два дня покойная ныне Горбушка была заполнена до предела. Помню забавный момент: я стоял на балконе, рядом странная девушка в сарафане и мартинсах долго вглядывалась безумным взглядом в толпу, а потом сняла ботинки, кинула их вниз и убежала. Больше ее никто не видел».
То шоу называли магическим, шокирующим, сумасшедшим. Но, кажется, прошло ровно 20 лет, а ничего не изменилось, и Ник вместе со всеми своими музыкантами, вместе с похожим на черного мага или героя древних сказок Уорреном Эллисом продолжают шаманить, закручивая вокруг себя невидимую энергетическую воронку, в которую они затягивают всех присутствующих. Уже много лет все обсуждают особую манеру поведения Кейва на сцене: он перемещается по самому ее краю и нависает над толпой, часто обращаясь адресно к какому-нибудь счастливчику в первых рядах. Но хотя он ищет глаза конкретного человека, ведет с ним диалог тет-а-тет, мощная волна передается каким-то мистическим образом всей многотысячной толпе. Ощущение витающей в воздухе мистики, ритуальности происходящего не покидает от начала до конца. В этот раз эффект, возможно, был еще сильнее, потому что концерт пришелся как раз на время самого мощного за 100 лет лунного затмения. Декорации — тяжелые бордовые складчатые шторы, напоминающие оперную кулису, только усиливали впечатление, как и сдержанный, ненавязчивый, но образно запоминающийся видеоряд, который артисты использовали выборочно, не для каждой композиции, там, где он действительно нужен в качестве дополнительной, подчеркивающей эмоцию детали. Несмотря на мрачность и серьезность, ирония этой группе тоже близка. Например, уже не раз упомянутый Эллис славится своими эксцентричными шутками, а когда в команде играл знаменитый Бликса Баргельд, лидер немецкой индастриал-группы Einsturzende Neubauten, он пел дуэтом с Ником «Where The Wild Roses Grow» вместо Кайли Миноуг, и поклонники вспоминают, что это было очень забавно. Вместе они исполняли и «The Weeping Song» (Кейв — партию сына, Баргельд — отца), прозвучавшую также на минувшем концерте.
Программу тура, где московское шоу стало завершающим, назвали по имени последнего альбома 2016 го — «Skeleton Tree». С нее артисты исполнили композиции «Jesus Alone», «Magneto», «Distant Sky», «Girl in Amber». Пластинка родилась под несчастливой звездой: лидер The Bad Seeds посвятил ее погибшему тогда 15 летнему сыну Артуру, который сорвался со скалы в Брайтоне. Однако история не ограничилась «Skeleton Tree». Сетлист получился достаточно пестрым и разнообразным. Вошла в него и «Stagger Lee» с пластинки «Murder Ballads» («Баллады об убийствах»). Это вариация народной песни о реальном убийце афроамериканце Шелтоне Ли по прозвищу Стаггер, и «Push the Sky Away» с одноименного альбома 2013 го. Феномен The Bad Seeds (кстати, название это переводится как «дурные семена», из которых в данном случае чудесным образом выросли сочные плоды) в том, что, каждый раз пускаясь в эксперименты, меняя звучание, мелодические и ритмические, жанровые формы, они всегда сохраняли свой стержень, продолжали говорить со слушателями на том музыкальном языке, к которому так или иначе их приучили. Хотя принято называть их творчество нойз-роком или экспериментальным роком, любые стилистические ярлыки тут будут лишними. Группа Ника Кейва действительно не похожа ни на кого из коллег по сцене своего поколения и тем более на современные команды. Это во многом и стало залогом ее долгой здоровой творческой жизни.
Читайте интервью: Уоррен Эллис: «Ник Кейв сделал The Bad Seeds феноменом»
