Дело в том, что Петр Шаболтай работал директором и худруком зала с 1985 по 2001 год, став живым свидетелем ярчайшей биографии ГЦКЗ «Россия». И уж кому как ни ему рассказать, иллюстрируя афишами тех лет, самые необычайные подробности из жизни масштабного зала-праздника как назвала «Россию» Алла Пугачева: «Этот зал — символ успеха, синоним праздника, это целая творческая жизнь!».
Обычно, надо сказать, автобиографические сборники «с головой» посвящаются себе-любимым, отчего их историческая ценность сильно падает; книга Шаболтая в этом смысле — приятное исключение: листая ее, так и ощущаешь неподдельное торжество нашей эстрады в самом широком ее значении. Что ни страница — какое имя, какая личность! А главное, вчитываясь в эти душевные зарисовки об «обитателях» ГЦКЗ, осознаешь тонкий постепенный, даже ментальный переход от советской к постсоветской эстраде, и далее — к мироощущению наших дней...
— Годы не идут, как говорил Утесов, они скачут, — грустно улыбается Петр Шаболтай, — прекрасное былое все дальше и дальше отдаляется от нас. Сегодня мы обладаем бесценными и многочисленными воспоминаниями мастеров сцены о славном и благородном прошлом нашего искусства. И эти воспоминания — главные вехи творческого пути Зала на берегу Москвы-реки — дают надежды на будущее.
Кстати, не забывает Петр Михайлович коснуться и «зарубежной составляющей», ведь ГЦКЗ завоевал популярность во всем мире — именно здесь выступали американский театр балета Алвина Эйли, Вашингтонский балет, великие джазовые музыканты Диззи Гиллеспи, Дэйв Брубек, композиторы Поль Мориа и Мишель Легран...
Правильно заметила г-жа Королькова, служившая в Комитете по культуре Москвы, что «Шаболтай признан одним из самых значимых исследователей истории нашей эстрады»:
— С его приходом, «Россия» еще больше укрепила свои позиции «Чуда XX века». Надо помнить, что в те времена многие творческие вопросы, особенно связанные с острой тематикой разговорного репертуара, решались довольно трудно. Вспоминается, к примеру, проблема «пробивания» Залом у тогдашней властей разрешения на выступление на сцене «России» Аркадия Райкина. И в результате победили!
Любопытно процитировать какие-то яркие моменты...
* * *
«...В «России» у Аркадия Исааковича Райкина была своя комната — гримерная ?105, мы даже поставили туда удобный диванчик, на котором он мог отдохнуть. Райкин уже тогда был серьезно болен, часто жаловался на сердце, и наша медсестра всегда старалась находиться рядом. Однако, на сцену он выбегал здоровым и полным сил. Помню, мы отмечали его юбилей. Без казуса, как «подарка» от властей, конечно, не обошлось. Поздравляя Райкина, представитель одного из министерств сказал: «С днем рождения, дорогой Аркадий Иванович!». На что Утесов в своем поздравлении сказал: «Аркаша, я-то никогда не спутаю тебя с Ивановичем, потому что твердо знаю, что есть Исаакиевский собор!». В зале раздались аплодисменты... А делегация театра «Современник» отметила, что их подарок самый дорогой — и тут из коробки эффектно выскочил Костя Райкин — тогда молодой актер этого театра».
* * *
«Есть в нашем искусстве коллективы, которые стали визитной карточкой России. Среди них, несомненно, прославленный Русский народный хор имени Пятницкого. Однажды в одном селе у артистов потребовали документы, подтверждающие, что они действительно представляют прославленный хор, покоривший весь мир. Ну не могли люди поверить, что в их сельском клубе выступают звезды такой величины. А в другом клубе артисты выступали аж в три смены, потому что крохотный зал не мог вместить всех, кто хотел попасть на их концерт!».
* * *
«Помню, как мы готовились к концертной программе «Дела семейные», посвященной памятному событию — когда на «Площади звезд» зажглись звезды Марии Мироновой и Александра Менакера, рядом зажглась звезда и Андрея Александровича Миронова, про которого Олег Табаков сказал — «Он был артистом милостью божьей». Сам Миронов нередко повторял: «Жизнь — великое благо, и оно у человека, как выясняется, быстро проходящее». Думается, что, говоря это, он как бы выступал в роли провидца своей собственной судьбы. Очень точно сказала об Андрее Алиса Фрейндлих: «Я поражалась ритмам, в которых он жил. Тогда мне казалось, что это результат неудержимого темперамента. Теперь я думаю, что это было подсознательное чувство краткости отпущенного ему пути, потребность успеть, ощутить, сказать. Он торопился...»».
* * *
...На новый сборник Петра Шаболтая вдохновили слова его друга — потрясающего театро- и эстрадоведа Бориса Михайловича Поюровского: «Он всегда думает не только о прожитых годах, но и о дне сегодняшнем и завтрашнем. И над каждым суждением Шаболтая — самым суровым и мудрым — все равно звучат слова любви и преданности человека, для которого эстрада стала Альфой и Омегой всей его жизни». И в этой преданности легко убедиться — достаточно погрузиться в красочный, но, увы, не существующий ныне, быт зала «Россия» на Москворецкой набережной.
