- Легко ли сочетать образ папаши-сатира с аристократами типа Майкрофта Холмса и Рошфора, или это работа такая и выбора нет? - спрашиваю звезду голубого экрана...
- Самая что ни на есть рутинная актерская работа над образом, - отвечает популярный актер. Николай Петрович Воронин – собирательный образ, объединивший людей, которых я хорошо помню по коммуналкам. Отец Ворониных напоминает о тысячах и тысячах отцов советского периода. Ворчливый папаша – некое воспоминание о московских дворах, по которым разгуливали, как павлины, люди в тренировочных штанах за 7 рублей. Это о том, как дяди во дворах играли на столах, обитых цинковым железом, в домино и в карты. Это проживание заново некоего коллективного прошлого, своего рода дань «пожелтевшей» памяти. И, между прочим, чтобы там зрители не думали - простачка Воронина играть труднее, чем изысканных аристократов! (сериал "Воронины" на youtube.com)
Диктатор во имя отца
- Известно, что в детстве Вы были не менее “серьезным” мужчиной, чем исполняемый Вами образ папаши Ворониных. Например, после потери отца в 4 года «не позволяли» маме выйти замуж вторично. Неужели и сегодня Борис Владимирович остался таким же «маленьким диктатором»? Это была ревность или...?
- Вы правы. Но я считал, что защищая маму от новых мужчин, я сохраняю верность своему отцу. Стоило хоть одному мужчине появится рядом с мамой, как я тут же на него яростно бросался с кулаками. Казус в том, что моей маме было всего 29 лет, когда она осталась вдовой. У нее впереди была вся жизнь. Но я ничего не мог с собой поделать, ибо считал, что поступаю правильно. Конечно, я потом об этом очень жалел. Но скажу честно: по прошествии многих лет, наверное, я бы все повторил заново. Ощущение своего гнезда и долг памяти во мне сидели очень крепко. И даже когда я получил свой первый орден... (За что? – «МК») … за заслуги перед Отечеством (смеется) …. я пошел на кладбище к отцу и сказал ему об этом... думаю, он гордился бы мной. Значит, во мне это до сих пор сидит прочно.
- Расскажите о Вашей маме. Недаром ведь ее единственный сын стал актером. Генетика должна же «соблюдаться»...
- Мама всегда умела отличать красивое от некрасивого. Я верил ей. Она очень любила театр и искусство. Мама работала бухгалтером в доме Союза композиторов, в связи с чем у меня всегда были контрамарки, и я часто ходил на концерты. От мамы мне достался характер. Папа был мягче.
Кровавая звезда детства
- В Ютьюбе есть трогательный ролик о детях Великой Отечественной, где Вы рассказываете о драматизме Вашего послевоенного детства... Из него следует, что большая война не закончилась в 45-м: дети играли настоящим оружием с самыми печальными последствиями… Получается, что война продолжала и дальше забирать свое?
- Мой дядька был командиром полка, стоявшего под Нарофоминском, куда я ездил на каникулы и зимой и летом. И я помню, как все леса были насыщены огромным количеством функционирующего оружия. Многих вещей дети не понимали. Мы весело играли с каской со звездой, которая была пробита двумя дырками. Любимая наша затея – найти штык. Их было великое множество. Вырезали длинный ореховый прут, приделывали его к штыку и кидали это устройство во все что угодно. Нам нравилось, как он втыкался и задумчиво качался. Много чего находили в огромном количестве воронок. В одной из них обнаружили кобуру с нарисованной красной звездой, и нам в голову не приходило, что это вовсе не краска… Вдоль дорог было много блиндажей. Детям, конечно, хорошо, но вся радость заканчивалась, когда мы натыкались на скелет, а еще хуже – на полуразложившийся труп.
Я хорошо помню, как зимой мы ходили в лес и нашли целый ящик неиспользованных патронов. Развели огонь и все это бросили в него. Когда мы кинули этот ящик, минут через пять кто-то опомнился: «Слушайте, а ведь патроны-то сейчас начнут «летать»! Это «прозрение» спасло жизнь мне и всем моим дружкам... Мы бросились врассыпную в разные стороны, пролежав кто где почти сорок пять минут в снегу за деревьями в ожидании того, пока весь ящик не «убьет» все живое вокруг. Из нас никто не погиб тогда, но ведь были дети, которые не додумались осознать коварство артефактов войны. У меня после этого остался шрам – пуля пробила и обожгла руку. Но ведь детям море по колено – нашли еще один ящик и опять подожгли... Пошли ядовитые газы и люди вокруг стали кашлять. Нас вызвал замполит и сказал: ребят, кто принесет такой ящик – получит конфету.
- А что, тогдашние строгие власти никакой "предупредительной" работы в связи с этим не вели?
- Ничего не было. Всем все было пофигу. Бардак не меньший, чем теперь. Да и детей вразумить не так-то уж и просто. Немцы кидали игрушки-бомбы, и на них, как правило, подрывались ребята. Дети шли, видели эти игрушки и хватали. Эти немецкие посланники смерти забрали много детских жизней.
Любовь и чертовщина
– Чувствую, как, покручивая колесико компьютерной мышки, читатели «МК» хотят спросить Вас про Вашу первую любовь...
- Моя первая любовь «прозвучала» в четвертом классе школы, когда объединили мальчиков и девочек. И сразу же в моем сердце вспыхнула любовь к девочке, которая села рядом со мной за одну парту. Ее звали Зоя Анпилогова. Я вырезал на парте сердце, пронзенное стрелой, и написал «Зоя». За что мне в дневник вкатили выговор. А потом, когда на уроке физкультуры она села на шпагат – мое сердце было просто покорено. Но потом Зоя ушла в другую школу, и наши пути разошлись. И сегодня о ней я ничего не знаю.
- Правда ли, что именно неожиданно для всех имевший ошеломительный успех школьный спектакль «Чертова мельница» навсегда определил ваше место на этой земле? Говорят, что успех первой роли – Вы играли, кажется, черта, – определяет амплуа актера на всю его жизнь...
- Благодаря этому спектаклю я познакомился с народной артисткой РСФСР Клавдией Михайловной Половиковой (мамой знаменитой Валентины Серовой). В моей школе училась ее внучка. Этот спектакль имел невероятный успех, который стал маяком, проложившим нужный для меня путь. Мне было 12-13 лет, и у меня не было мыслей стать актером: я хотел пойти в торговый флот, дабы объездить весь мир. Но однажды я, по сути, «пережил» свою несостоявшуюся профессию, сыграв командира в фильме «Моонзунд» (1987). После «Чертовой мельницы» меня стали в школьном буфете пропускать без очереди – это был первый клич славы. Я записался в театральный кружок в Доме журналиста, и знаете, под чью власть я попал? (Это выяснилось лишь через много лет!) К человеку, с которым дружил мой ушедший отец-актер. (Кстати, Борис Клюев родился в день чертовой дюжины – 13 июля 1944 года. – «МК»).
- Этот черт тяготеет над Вами?..Говорят, что первая удачная роль делает актера пожизненным рабом амплуа...
- Кто знает – быть может!.. Ведь Николай Петрович Воронин тоже по-своему черт. Хотя я всегда старался выходить за привычные для себя рамки и мне это часто удавалось. Играя Воронина, я ушел дальше всего от себя самого. Аристократы, князья – все, что я играл до сих пор, гораздо проще, чем Воронин. Благодаря роли Воронина в, казалось бы, обычном сериальчике, я начинаю понимать, что становлюсь мастером. Профессиональная работа над таким образом, как отец Кости и Лени Ворониных, свойственна только человеку зрелому.
«Кино преследовало меня и в армии»
- Википедия рассказывает, что театральное училище не спасло Вас от службы... И как Ваше впечатление от армии? Выковала она из Вас настоящего мужчину?
- Я из тех старых людей, кто уважительно относится к армии. Да, мне очень не хотелось идти служить – ясное дело. Но я не стал ничего глотать и биться головой об асфальт. В армию я отправился с томиком Шиллера и рулоном туалетной бумаги. Сначала нас пропускали через душ, и когда я вернулся, моих кед уже не было (улыбается). Так я познакомился с армией. Послевоенное время, народу было мало, поэтому всех студентов театральных вузов и консерваторий призывали обязательно. И – парадокс судьбы: кино преследовало меня и в армии! – я попал в войсковую бригаду, которая участвовала в съемках «Войны и мира» (1967), где я в свое время пробовался на эпизодическую роль какого-то французика. Второй режиссер меня узнал, хотя все мы были одинаково одеты.
- Неужели служба такого остроумного человека как Вы прошла без происшествий?
- Любое скопление мужиков ведет к определенной атмосфере: к приоритету силы. Разговариваешь только матом... (А сейчас можете хватануть, если доведут? – «МК»)... Могу! (улыбается). В армии газет не читаешь. Твое постоянное желание – спать. Когда офицеры поняли, что нас слишком много образованных тут собралось – нас стали разбавлять ребятами из деревень со всего Союза, среди них были даже такие, кто впервые увидел паровоз. Но у меня был своего рода иммунитет – я имел первый разряд по борьбе. «Деды», правда, все равно могли отобрать у тебя новую шинель. Но так как я здоровый, моя шинель никому не подходила и оставалась со мной все три года (нынешний рост Клюева – 187 см – «МК»). Уходя из армии, я подарил ее одному человеку, который был вынужден шинель укоротить.
Помню забавный случай. На спичках солдаты загадывали, кто пойдет за водкой и пряниками. Выпало мне с сослуживцем. Мы обвязались фляжками вокруг талий и так три километра и бежали. Лес, поле с просо (самый опасный участок!). Пришли, а там кавполк дежурил прямо у магазина. Постучались – нас вроде отоварили. Но бежать с флягами, полными водкой, это, конечно, очень сложно. Они плюхаются, шлепаются, проливаются, а тут за нами, откуда ни возьмись – патруль конный. Башка сработала моментально: мы врассыпную в лес – лошадь в лес не пойдет. Я несся так, что у меня от водки осталась вонючая полоса. Водка пролилась, но не вся. Прежде чем войти в часть, я вырыл яму, сложил туда фляги и закрыл их ветками. Обсушил одежду и пошел. Стемнело — вырыл. Потом мы пили и закусывали пряником. Пить эту противную водку с пряником не хотелось, честно говоря. Но нужно было чувствовать себя мужчиной... И с этими ощущениями три года из жизни просто улетало в никуда.
«Артист Клюев не вылетит во Францию из-за занятости»
"Наша профессия подразумевает, что в себя нужно очень сильно верить, говорит так, словно убеждает в собственной правоте корреспондента «МК» Борис Владимирович. - Она всегда зависит от «его величества Случая». Все-таки, это работа творческая. Удача может возникнуть моментально из ничего. Первая моя большая работа в кино. Я играю в спектакле на большой сцене Малого, выхожу за кулисы – стоит незнакомый человек (как выяснилось, второй режиссер с «Беларусьфильма»). Спрашивает: «Вы завтра свободны?». – «Да», – говорю. – «Можете прямо сейчас сесть со мной в поезд и уехать в Ленинград?». – «А что такое, простите?», – говорю. – «Понимаете, ситуация такая. Валентина Гафта Ефремов не отпускает на съемки». А Гафт был утвержден на роль известного публициста и политического деятеля Василия Шульгина в фильме «Крушение империи» (1970). Я, ни секунды не раздумывая, выпаливаю: «Поехали». Мы выходим из театрального подъезда, садимся на метро, затем на поезд, и через 8 часов я уже стою пред очи основателя белорусского кинематографа, режиссера Корш-Саблина".
Так на свой второй в жизни фильм, Борис Клюев попал в мощную компанию – Стржельчик, Николай Волков, Панков, Грибов и другие. «И я не теряюсь, - признается актер, - действую легко и свободно. Меня все очень хвалили. Я впервые подумал, что проснулся знаменитым... Шиш! Не тут-то было! Никаких звонков-приглашений после. Ничего! Штиль. Приятным было одно – мастера меня внешне воспринимали как равного. Морда у меня была подходящая – для интеллигентов, для дворян. Однако это оказался ложный «звонок» успеха. Наступило разочарование, которое потом часто еще посещало. Мне многие говорили: «Ой, как хорошо!» Но – никаких звонков. Мою самооценку и мою жизнь изменил «ТАСС уполномочен заявить...» (1984). По иронии судьбы, я чуть было не отказался от этой роли – все-таки играть шпиона в СССР было не совсем выгодно для репутации. И я колебался: боялся будущих проблем. Но внезапно меня окатил абсолютно непонятный и ошеломляющий успех. (Кстати, роль шпиона – тоже по-своему роль «черта». – «МК».).
| Справка. Однажды Борису Владимировичу "досталось" и от "МК". В 2008 году Б.Клюев был награжден ежегодной театральной премией газеты «Московский комсомолец» (по инициативе театроведа Марины Райкиной). |
- Когда Вы «осмелели» как профессионал — при каких, что называется, обстоятельствах?
- Это произошло на фильме «Жизнь Берлиоза» (1983), где вся французская группа устроила мне бурные овации. Это был мой первый съемочный день в роли композитора Вагнера. Я вдруг понял, что меня уважают, и у меня раскрылись крылья. Благодаря французам я прямо-таки разошелся: стал импровизировать, предлагать режиссеру Жаку Требуте какие-то интересные ходы. Тот был в восторге: в знак признания пригласил меня сниматься в главной роли в 10-серийном фильме «Шопен». Но, увы, фильму было не суждено состояться (а ведь это была главная роль в многосерийном европейском проекте! - "МК"). Премия «Патэ-Синема» закрепила первый прорывной для моей самооценки успех, но советские власти «поставили на место»: «Артист Клюев не может вылететь во Францию из-за занятости».
10 лет изгойства
- Вы в академическом Малом театре (Москва) всю жизнь – с 69-го года! Не было желания разнообразия? Или Борис Клюев – пример стабильности, спокойного мирного нрава, бесконфликтен...
- У меня была ситуация, неизбежная для любого театра. Меняется руководство, приходит новая команда. И, как правило, если ты был любим предыдущим главным режиссером – то это проклятие. Я попал именно в такую ситуацию, из-за чего оказался вне игры почти на 10 лет. Я отыгрывал только старые спектакли, новых ролей мне не давали. Именно в этот момент Иннокентий Смоктуновский позвал меня во МХАТ к Ефремову. Он хотел создать новый коллектив. Я три дня слушал ангела своей интуиции – и отказался. Не хотелось в новом коллективе, что называется, все всем доказывать с нуля. А здесь, в Малом – одевальщики, гримеры, костюмеры, пожарники, сантехники – все меня знают. Я волновался, что зря не ушел, но так случилось, что через некоторое время МХАТа не стало… Да, признаться, я и не сторонник внезапных перемен в жизни. Все, что я делал резко – не получалось. Поскольку я слишком эмоционален, вынужден себя сильно сдерживать.
- Нашим читателям наверняка любопытно было бы узнать, когда актерам экономически выгоднее жить - в советское время или теперь?
- Сегодня – это сумасшедшие деньги, а тогда были очень маленькие копейки. В СССР в академическом Малом театре я сначала получал 85 рублей (товарищи из других театров – 75 рублей). Через четыре года стал получать 110 рублей, потом – 120, 130, 140, 150. Потом – все развалилось... Ставки в советском кино тоже были очень маленькие: начинал я с 7,5 рублей за съемочный день, затем 9,50р, 11,50р, 12,50р. В конце концов я насобирал рекомендации режиссеров и с легкой руки Иннокентия Смоктуновского (он состоял в спецкомиссии) получал 13,50р – это уже была фиксированная ставка. Сегодня же за один съемочный день можно получить трехмесячный оклад в театре. Поэтому молодые так и рвутся в кино. В СССР мы не могли купить себе машину или квартиру быстро. И это несмотря на то, что после «Трех мушкетеров» я купил себе машину: ровно половину я заработал – ровно половину занял. Зато народный артист СССР за съемочный день получал 56 рублей в день.
| Немного «быта». Борис Клюев любит брэнды Pioneer и Armani, автомобили марки Мерседес, Бентли и Роллс-ройс. Предпочитает отдыхать в США – выходит с другом в океан на яхте. На даче под Звенигородом любит разводить розы. Играет в футбол и теннис. Любит носить халаты. Жене подарил квартиру в Италии (жена - третья у него; детей у актера больше нет). На рабочем столе дома держит в рамке рентгеновский снимок собственной грудной клетки без одного ребра, между прочим! Кажется - весьма символично... |
«Русские артисты «вставят» кому угодно»
- Интернет про Вас «пишет»: «диапазон его киноролей колеблется от карьериста-гомосексуала Архипова до «теневого премьер-министра» Майкрофта Холмса, от предателя Родины Дубова до директора ФСБ, от Президента США до сварливого отца семейства Николая Воронина, от герцога де Гиза и кардинальского прихвостня графа Рошфора до главы мафиозной группировки Царёва». Эк Вас «помотало»!
- Любая роль – всегда поиск, и ты никогда не знаешь, что из этого получится. Мне сложно увидеть себя со стороны – в чем я наиболее удачен. Но роли могут и надоедать во время съемок – тот же Царев. Когда я отыграл его, я вдруг понял, что мне больше с ним делать нечего, и я попросил сценаристов его убить. Потому что я считаю, что этого достаточно – вот сделал один блок и все-е-е – достаточно. Мне этого не нужно, и мне это больше не интересно. Я сыграл больше 150 ролей и уже, признаться, порядком в них запутался (вздыхает)…
Любопытное сходство. Жители интернета заметили, что король Франции Франциск Первый (16 век) на знаменитом портрете художника Жана Клуэ (1525) очень даже напоминает Бориса Клюева! |
- Вы работали с Олегом Далем и со многими другими сверхзвездами былого. Нередко люди говорят, что сейчас уже ТАК никто не играет...
- Сегодня нет кино как такового - например, таких фильмов как «Летят журавли» (1957), который я больше всего люблю, сейчас не снимут. Ныне все заполонили сериалы, и актеры просто не успевают разворачиваться в полную силу как раньше. В «Кухне» или в «Интернах» ничего толком не сыграешь. Иногда, играя Воронина, где есть какой-то драматический материал, я пытаюсь исполнить роль глубоко – все тут же затихают. Вот с Риммой Марковой мы сделали превосходную трогательную сцену в «Ворониных». Я ей говорю: «Ну что ты упираешься?» Она мне: «Во-о-о-от, вы сниматься все любите-е-е». Я ей: «Если ты актриса – сниматься надо везде!» В СССР была мощная драматургия, мощные сценарии – они проверялись, их Худсовет дорабатывал. Сейчас этого нет ничего, но между тем, я считаю, что русские артисты «вставят» кому угодно! Сегодня нет нового Даля, конечно. Но я вижу надежду на то, что природа все равно берет свое в таких, как Володя Машков и Чулпан Хаматова.
Сцена из спектакля "На всякого мудреца довольно простоты" А.Н.Островского:
Профессор жизни
- Как преподаватель чему Вы стараетесь НЕ учить своих студентов?
- Прежде всего, я учу молодых артистов тому, что НИКТО в этой профессии их не ждет. НИЧЕГО хорошего они не увидят. Только зависть, предательство, обман. И к этому они должны быть готовы. НИКАКИХ СОПЛЕЙ – постоянно воля, воля, воля. И все время – преодоление. НИКОГДА не искать вины в других – только в себе. ПОЧЕМУ не получилось – все время анализируй, все время расти. Вот это необходимые качества для актеров. Но птица удачи хоть раз в жизни к тебе обязательно прилетит. Вопрос в том, будешь ли ты готов к этому. Актеров-неудачников не существует – все претензии человек должен предъявлять к себе. Это как сказочный богатырь перед камнем судьбы на картине Васнецова.
| Кстати, Борису Клюеву частенько предлагают преподавать в США, от чего он отказывается по причине: «Я. как профессионал, считаю, что в США делать нечего: там платят деньги и ты должен преподавать. Может придти инвалид, а может и заикающийся. Ну их!». |
- Под занавес беседы дежурный вопрос: что нового зрителю ждать в этом году?
- В октябре мы выпустим французскую пьесу «Как обмануть государство» (Малый театр, Москва), где я играю директора департамента налогов по фамилии Фромантель. В кино ждите продолжение «Ворониных», продолжение «Сельского доктора», картину «Близнецы» и «Екатерину», плюс еще одну картину по Первому каналу.
После душевного диалога с Борисом Владимировичем корреспондент "МК" интересным образом попал на раздачу студенческих "слонов" - "Щепка" вручала своим выпускникам красные и синие дипломы прямо на сцене филиала Малого театра. Среди "рукужмущей" профессуры за столом усадили и героя нашего интервью - заметной "фактуры" человек смотрелся среди коллег просто на зависть любому талантливому скульптору, ищущему модель для своего нового образа. Каким же его персональный образ вышел в нашем разговоре - судить Вам, читатели...
Борис Клюев читает "юморной" рассказ А.Аверченко:
youtube.com
