А в конце спектакля «Девять песен» восхитил огненной рекой, составленной из мерцающих свечек с живым огнем. Свечей ровно 800, а за кулисами предприняты небывалые меры противопожарной безопасности.
Входишь в зал и перед тобой такой райский уголок, с щебетом птиц и цветением лотосов. Сценограф Мин Чо Ли создал на сцене буддийский храм. Его роспись составлена из фрагментов картины тайваньского художника Линь Юй-сана – тут тоже роскошные цветы лотоса и листья, только увеличенные. Лотос в китайской культуре символ реинкарнации и возрождения. А вода в спектакле «Девять песен» - символ очищения.
Что такое эти самые девять песен? Стихотворный цикл, написанный китайским поэтом Цюй Юанем около 2300 лет назад и считающийся вершиной древней китайской классической литературы. Эти стихи – адаптация древних шаманских гимнов воспевающих жизнь, природу и достойную смерть. Но главная мысль, волнующая хореографа другая - «Почему люди молятся, и призывают богов, спустится к ним?»
- В оригинальном тексте люди молятся, обращаются к богам и поют им славу, – рассказал Лин Хвай-мин МК концепцию своего спектакля. - Уже многие тысячилетия так продолжается, но боги так и не спускаются к людям, поэтому люди продолжают молиться. Но в наши дни боги жестоки, злы и далеки от наших представлений о них.
Все боги отличаются от смертных в спектакле тем, что выходят в масках. Эти маски созданы по наскальным рисункам обнаруженным в Нижней Монголии и других регионах. У Бога солнца, например, маска из золотой проволоки, которая лучами отходит от лица. У Богов Судьбы на лицах бородатые маски.
"Небесными вратами" (так переводится название труппы «Клауд Гейт» ), согласно легенде, называли ритуальный китайский танец, возникший около 5 тысяч лет тому назад. Естественно и творчество самого знаменитого тайваньского коллектива так же связано с древнейшими ритуалами и национальной мифологией. Перед нами собственно такое же ритуальное действо, как и в спектакле Лин Ли-Чен, тоже показанном на Чехов-фесте. Тем не менее, ритуал у этих артистов модернизирован, осовременен и скрещен как с лексикой классического балета, так и с современными танцевальными течениями.
В филосовском балете Лин Хвай-мина, восточная цивилизация показана, на европейский манер - обобщенно. В спектакли тайваньского коллектива могут, например, запросто появиться японские самураи, а Бог Облаков тут танцует на музыку японского императорского двора. В других фрагментах также используется музыка таких разных регионов, как Индия, Тибет, Ява. Не связан хореограф и со временем – древнейшие обряды и появления богов перемежаются у него проходом по сцене человека в современном деловом костюме с чемоданом в руке или проездом велосипедиста. А помимо ритуальных танцев, здесь можно увидеть, как танцовщики несут партнерш на вытянутой руке с развивающейся вслед вуалью - ну, совсем как в фокинских «Египетских ночах», или балетах советского периода.
В своей эстетике Лин Хвай-мин, свободно соединяет Восток с Западом. Он эстет до мозга костей. Здесь как в древнегреческой культуре, господствует принцип мужской телесности - боги и люди у него предельно обнажены, выходят в одних только балетных бандажах. Вместе с тем много тут и чисто восточной углубленности и созерцательности.
Особенно эффектно и пышно происходит явление Богини Реки Сян завернутой в бесконечную фату невесты с посохом украшенным цветами и на носилках, которые несут двое обнаженных слуг. Она напрасно ждет на берегу пруда с лотосами своего возлюбленного – бога другой реки. Спектакль представляет собой по-восточному избыточно пышное зрелище. Бог Облаков здесь вообще гимнаст. Подобно настоящему божеству он так и не снисходит на землю и никогда не касается сцены - танцует на плечах двух других танцоров, выказывая чудеса эквилибристики: может стоять, к примеру, на плече танцовщика на одной ноге, вытянув, другую в сторону, наподобие арабеска, или совершать кувырки.
Как и в древнем поэтическом тексте, отражены в балете природные циклы. Перед нами закольцованное Время: бесконечный круговорот дня и ночи, времен года, древности и современности, рождений и смертей, затем новых воплощений. В финале, чествуя умерших, танцоры зажигают сотни свечей, которые образуют реку уходящую в звездное небо. Ритуал, как сказано в программке, совершает полный круг.
