«Театриум на Серпуховке» начал проект «Опыт европейского театра для детей в России», и «Очень хрупкий» сделан совместно с итальянским режиссером и художником Антонио Каталано. Зрители попадают не в зал, а в пространство, где все очень хрупко и руками лучше не трогать. Например, можно подуть на белое перышко, присевшее на деревянную перекладину, и оно будет летать, как веселая девочка на качелях. Можно открыть чемодан с надписью: «Здесь отдыхает время» — и там в песке обнаружить часовой механизм без стрелок, маленькие ходики… Ходики не стучат — тише, время спит. Тучку, зависшую над живой травой, лучше не трогать — она обидится и заплачет. Беззаботную капель устроили льдинки, а какой-то карапуз, насупившись, тянет голубой стульчик за веревочку — это тоже что-то хрупкое.
Вот такую хрупкую инсталляцию сочинила к спектаклю актриса Ольга Сидоркевич. Она вместе с двумя другими актерами «Театриума» еще в сентябре съездила в Италию к безумному фантазеру Каталано. Этот человек-театр построил свой наивный сентиментальный театрик «Casa Degli Alfieri» на высоком холме в провинции Пьемонт, и за неделю они подготовили спектакль «Очень хрупкий». Его тут же опробовали на малышне в местных детских садиках. Теперь пришло время показать его нашим карапузам.
Вот что рассказал «МК» по телефону Антонио Каталано: «Я живу в волшебном месте, среди природы и посвящаю мои работы падающим листьям, хрупкости и немножко любви. Хотя нет, любви много. Я думаю, что и с этим спектаклем получилось такое волшебство».
Из пространства с хрупкими предметами дети и родители попадают в малый зал, где камушками выложен круг, а по кругу один за другим ходят два человека. Ни имени, ни фамилии, ни возраста — просто очень смешные существа. Один в береточке, серых брюках и короткой кофте, к тому же застегнутой не на ту пуговицу. Другой — в желтых мешковатых брюках и ярко-зеленом в клетку, не по размеру большом фраке. Классическая клоунская пара — рыжий и белый (хотя оба темноволосые) — не выходят из круга, но ведут свою историю про хрупкость своей и нашей жизни. Как встретились, обнялись и так были рады, что распороли себе грудь руками, достали сердца, а одно из них — ой! — упало, и его с пола надо осторожно собирать по кусочкам. А потом они кормили крикливого малыша из бутылочки (свернули кофту, положили на руку — вот и малыш), выносили именинный торт, обижались друг на друга и мирились. Ведь наши чувства такие хрупкие.
Надо видеть, как Николай Зверев и Раф Наджаф-Заде ведут свой хрупкий диалог. Они произносят всего три слова «abitare», «мangiarе», «lavorare», что в переводе с итальянского означает — жить, есть, работать. В маленьком пространстве, когда до зрителей всего-то шаг, грубые краски совсем не годятся. Эта парочка взаимодействует деликатно, бережно управляя своей энергетикой. И подзвучка спектакля негромкая — губная гармошка, звуки неизвестного музыкального инструмента, напоминающие весеннюю капель. Тоже очень хрупкая. Никто из зрителей и не замечает, как две девчонки, что по местам рассаживали зрителей, кладут им в ладошки маленькие камушки. И те в финале под управлением артистов выстукивают ими очень хрупкую мелодию. И произносят «аmore».
Еще полчаса после спектакля дети и родители не хотят уходить из этого хрупкого мира в мир, где хрупкость все время подвергается агрессии и чуть что — вдребезги разлетается.
