«Кто стоит за московскими протестами?», «Что объединяет Дракулу с Кришной?» и «Что значит "Бэтман Аполло»? - ответы на эти вопросы, озвученные в аннотации книги (на 512 страниц, тиражом 150 тыс. экземпляров), будут только в марте. Какой диагноз поставил писатель-моралист нашего времени оппозиционному движению? Этот вопрос не дает покоя Алексею Навальному. «Ожидаю с ужасом. Представляю себе, как он нас всех там пропишет», пишет лидер оппозиционеров в своем Twitter.
Чего ждать о романа Пелевина, «МК» спросил у другого писателя, неравнодушного к политической ситуации в стране, Дмитрия Быкова.
— Зная творчество и стиль Пелевина, как вы думаете, какой вердикт он вынесет оппозиционному движению?
— Всю жизнь Пелевин, о чем бы он ни писал, оставляет от всего ослепительную сияющую пустоту. Таков его критический принцип. Думаю, что в протестном движении он тоже увидел много смешного. Но не надо забывать, что Пелевин трогательный писатель и всегда на стороне тех, кому труднее. Так что предполагаю, что его новый роман будет в меру гротескным и сентиментальным.
— Почему сегодня ни один писатель не остается равнодушным к политическим событиям? Это подтверждение старинной русской формулы «поэт в России — больше, чем поэт»?
— Дело в том, что писателю чистая совесть нужна профессионально. Литература — одно из немногих занятий, которое требует чистой совести, иначе он ничего не напишет. Поэтому, как мне кажется, спокойно проходить мимо творящихся и очевидных глупостей и несправедливостей, человеку не позволяет его литературное кредо. Если он будет совершенным аскетом, ему и писать будет не о чем.
Еще один популярный писатель Дмитрий Глуховский уверен, что Виктор Пелевин будет «беспощаден к тем, кто выходил на улицы».
- Не думаю, что Пелевин встанет на сторону протестовавших, - сказал Дмитрий «МК». - Будет, конечно, беспощаден и к тем, кто выходил на улицы, и к тем, кто сидел в этот момент за стенами кремлевского Мордора. Что касается моих собственных ожиданий от книги: будет без сюрпризов. Мне вообще не кажется, что Пелевин движется куда-то, он теперь просто раз в год выдает свою абсурдистско-буддистскую трактовку событий, случившихся за отчетный период. Трактовка не меняется, всю новизну обеспечивают сами события. Это делает его предсказуемым - и мне лично жаль, он ведь кумир моей юности. При этом есть вопрос, насколько точно его восприятие реальности. В отличие от некоторых других писателей, от роли наблюдателя к роли участника политической жизни - и, кажется, жизни вообще - Пелевин не переходит. Держит дистанцию. Не хочет покидать свою нирвану. А из нирваны вид, конечно, совсем не тот, что у нас тут от первого лица.
