Посреди большой комнаты развратно расположился диван. Это тупое, чванливое, самонадеянное существо. Всем своим видом он предлагает прилечь на него, и тогда он засосет человека, как болото. Он уверен, что отказать ему невозможно. Мало того, диван находится в сговоре с телевизором, компьютером, домашними тапочками, халатом и фарфоровой пепельницей. У них у всех одна общая цель — не выпустить меня из дома, не позволить дышать свежим воздухом, наслаждаться красотами природы.
Врешь, диван, не возьмешь! Человек сильнее дивана! Человек должен ходить. Как можно больше ходить!
На самом деле ходить не так уж сложно, как может показаться на первый взгляд. Сначала переставляешь одну ногу, потом другую... Потом — ту, которую переставил до этого. Идешь. Раз-два, раз-два!.. Главное — верить, что в конце концов, рано или поздно, дорога пойдет под уклон.
Улицы поселка пустынны. Народ по домам сидит. В воздухе разлит запах субботних шашлыков. Чего только не придумают, лишь бы не ходить. Лифты, эскалаторы, пульты, чтобы, не вставая с дивана, включать телевизор... А потом жалуются, ах, у меня сердце покалывает. Еще бы не покалывало! Раз-два, раз-два! Надо как можно быстрее миновать опасный участок дороги, где расставлены, как волчьи капканы, садовые скамейки, на которых любит отдыхать вконец обленившееся население нашего поселка. Всем своим видом скамейки... Чтобы не думать, как далеко еще до дома, пытаюсь занять голову какими-нибудь другими мыслями. Представляю себя отважным полярным исследователем. Позади долгий, суровый путь. Мои товарищи нашли последний приют в ледяных могилах. Все собаки съедены. Но я дойду, обязательно дойду до полюса! Иду, и что слышу?
— Мама! Возьми меня на ручки!
Женщина. Маленький мальчик. Хорошо ему! У него есть кому взять его на ручки.
— Не делайте этого! — говорю. — Подумайте о его духовном и физическом здоровье! О его будущем! Что из него вырастет, если вы будете таскать его на себе?! Ходить надо, ходить!
— Вы бы лучше своими детьми занимались! — злобно отвечает женщина.
— Плохой дядя! — говорит мальчик.
Я же им добра желаю, я же и плохой. О люди!
Иду. За поворотом вижу, как сосед заносит ногу в дверцу автомобиля.
— Доброе утро, сосед! Куда направляетесь?
— В булочную, — бурчит он. — Хлеб закончился.
Ну-ну! До булочной два шага, а он — на автомобиле. Жалуйся потом, когда кондрашка хватит!
А вот и калитка моего родного дома. Всем своим видом... Пожалуй, на сегодня хватит. Завтра больше пройду. Ходить надо, ходить!
Проклятый диван, я убью тебя!
Лев Новоженов
Типа фельетон
СОКРАЩЕНИЕ БОЕГОЛОВОК
Конечно, трудно себе представить, как мы бы жили без агентов влияния. Еще с горбачевской перестройкой в такие дебри забрались, что неизвестно было, как дальше выбираться. На каких условиях Брестский мир подписывать, и то, наверное, лучше понимали.
Кто, как не агенты влияния, учили всех нас, словно детей малых, с рынком управляться? Опять же современные институты, технологии, термины самые модные из-за границы потоком хлынули. Причем почти задаром.
При желании и бороться с вражескими происками было совсем просто: впитывай информацию, изучай, бери на вооружение, но делай все с точностью наоборот.
Все бы хорошо, но слишком усложнилось в последнее время информационное поле. Появились агентки влияния на агентов влияния. Потом агенты влияния на агенток влияния. И уже сам черт не разберет: кто, когда, с кем и для чего. Может, просто для своего удовольствия.
Такие тонкие технологии применяются, что уже лазутчика днем с огнем не найдешь. То ли он просто дружит с иностранными организациями, то ли консультирует, то ли что-то цементирует в коридорах власти, то ли разлагает изнутри.
Что про нашу страну говорить, если даже в Америке, прямо на груди начальника ЦРУ, какая-то любительница секретов гнездо свила!
Ясно, что у нас из-за какой-то бабы уважаемого человека не уволят. Или уж должно количество приближенных к телу женщин какую-то критическую массу перерасти — роту или, скажем, дивизион. А как самих шпионок и шпионов (что тоже не исключено) вылавливать, вообще непонятно.
Долго этот вопрос созревал, пока не обрел форму законопроекта о внесении изменений в Уголовный кодекс, касающихся понятия «государственная измена», заметно расширяющих возможный диапазон подобных гадких действий.
Знатоки заговорили, что слишком много шпионов сразу может быть обнаружено, и тогда беда. Да и президент страны советовал по возможности избежать двойных толкований закона. Не секрет: уровень некоторых руководителей таков, что неизвестно, то ли из худших, то ли из лучших побуждений наносят они непоправимый урон Родине.
Так или иначе, надо что-то делать. Возьмем те же ядерные боеголовки, что их толку сокращать? Лет тридцать уже переговоры идут, поездки экспертов, взрывы и распилы, а этих боеголовок все равно столько остается, что жизнь на Земле десять раз подряд уничтожить можно.
А вот руководящих агентов влияния, как атомные боезаряды, сокращать на паритетных условиях — в самый раз. Нужно их систематически нейтрализовывать и обезвреживать строго по закону. Можно даже по отраслям и сферам влияния с «нашими партнерами» договориться и нормативы установить.
Боеголовка — атрибут, конечно, в большей степени мужской, чем женский. Поэтому женщин, как мы уже говорили, можно сокращать дивизионами.
И, главное, доказывать особенно не придется — расширительное толкование закона или нет. Стоит только ихнего вероятного выкормыша как следует прищемить, так они сразу же среагируют и какого-нибудь шварценеггера или петреуса сами уберут.
Только рассчитать надо все правильно.
Семен Семеныч
Осенило
● Всё от Бога. Черти знают это и надеются.
● В жизни столько неудач, что без склероза не выживешь.
● У добра и зла параллельные источники финансирования.
● Кто не молчит, тот и себя не слышит.
● Незнание марки вина не освобождает от головной боли.
● Скрипка, в отличие от рояля, везде таскается. Потому так раскручена.
● Стоит потерять лицо — и сразу становишься двуличным.
Виктор Коняхин
Ведущий — Джангули Гвилава, E-mail: satira@mk.ru
