Спектакль был дан в честь Виолетты Бовт — первой исполнительницы роли Одетты-Одиллии в бурмейстеровской редакции. В этом году прославленной прима-балерине Музыкального театра исполнилось бы 85. А принца Зигфрида танцевал Сергей Полунин — один их самых виртуозных танцовщиков нового поколения, сбежавший в начале года из Английского королевского балета, проигнорировавший авансы Большого и Мариинки и неожиданно для всех обосновавшийся в «Стасике». Всемирно известный исполнитель уже успел станцевать тут «Коппелию» Пети — финальную московскую балетную премьеру прошлого сезона и стать победителем интернет-голосования, проводившегося театром среди зрителей на звание «любимца публики». Потому переаншлаг этому «Лебединому» был обеспечен заранее. Театр не смог уместить всех желающих — зрители забили даже проходы, примостившись на ступеньках бельэтажа.
Понятно, что бурмейстеровское «Лебединое» не тот спектакль, где Полунин смог бы показать себя во всей красе: принц здесь по преимуществу партия «ходячая», а первостепенное место занимает балерина (в роли Одетты-Одиллии Эрика Микиртичева). К тому же Полунин не обладает таким шикарным экстерьером и «убедительной» для принцев фактурой, как, к примеру, Артем Ячменников (другое приобретение театра в этом сезоне). Но на каком градусе актерской игры провел свое «Лебединое» Полунин, каким он был необыкновенным партнером!
О «Лебедином» Нижинского критики писали, что «он не танцует свои балеты, он их играет, в них живет». И спустя годы зрители помнили, как его Зигфрид «бродил около озера и заставлял почувствовать сырость тумана тем, как сужались и расширялись ноздри, а руки слегка разводили его пелену». Такими же, казалось бы, еле уловимыми, но на самом деле и создающими атмосферу спектакля штрихами был наполнен и образ принца, созданный Полуниным. Поистине театр Станиславского поймал самую настоящую золотую рыбку! Каким элегантным танцовщик был в двух своих вариациях! Как неподражаемо «скучал», поигрывая на мандолине на празднике своего совершеннолетия! С какой таской глядел на ускользающую от него Одетту! Каким страстным взглядом, задыхаясь от переполняющего его желания, обжигал Одиллию! Каким восхитительным он был кавалером! Как после фуэте ухитрился еще два раза подкрутить балерину!
Увы, к полыхающим на сцене с такой убедительностью страстям партнерша Полунина оставалась глуха. В целом довольно технично проведя свою партию, и на озере, и в сцене бала она была абсолютно невозмутима, лишь иногда позволяя своей Одетте меланхолично грустить, а Одиллии разыгрывать роковую вамп-соблазнительницу. Не слишком вдохновлял своими нестройными рядами и кордебалет лебедиц. Оркестр под руководством Феликса Коробова иногда так гремел ударными, что из-под грохота мелодия Чайковского еле пробивалась. Словом, «оправа» не сильно соответствовала редкому бриллианту, ненароком отхваченному «Стасиком». Однако Шут (Георгий Гусев) не затерялся и на фоне Полунина. В па-де-катре достойно показались новобранцы — переманенный из Красноярска экс-премьер тамошнего театра Дмитрий Соболевский и переехавший в Москву из Новосибирска Семен Величко. Остается надеяться, что к следующим дебютам Полунина, когда в зале опять соберется вся театральная Москва (29 октября он танцует «Дон Кихот»), труппа отойдет от расхлябанного послеотпускного состояния, и никто не сможет уже сказать, что премьер-то мирового класса, но, дескать, «не по Сеньке шапка».
