Мне достается
— Да это же место Щукина, — шепчет мне слева художник Сергей Бархин и тычет на медную табличку на спинке. Ну вот, думаю я, хоть раз почувствую себя Щукиным и посмотрю на сцену его глазами. А Борис Васильевич, как известно, был артист дотошный, придирчивый: когда репетировал роль Ленина, изучал его труды, сжился с его походкой и манерой говорить так, что даже в какой-то момент серьезно заболел. Но не о нем речь, а о принцессе.
Однако открывает церемонию не Турандот, а принцесса Алтайская Байтушкина с горловым пением. Ее сменяет Нонна Гришаева в роли Турандот, и в ее появлении на Вахтанговской сцене знающие люди видят позитивный знак — Нонна, покинувшая свою альма-матер несколько лет назад, кажется, возвращается. В роли Турандот, кстати, которую она никогда не играла в легендарном спектакле, хотя и участвовала в нем, она смотрится великолепно: удачно шутит, замечательно поет, снисходительно обращается со своим партнером — Алексеем Колганом, который в свою очередь изображает коллекционера искусства, желающего приобрести то бриллианты старинной огранки, то образцы авангарда. Вот в качестве первых на Турандот представлены Валентин Гафт и Галина Коновалова.
Мой «Щукин» придирчиво смотрит на сцену. Что же там видят? Фантастическое легкомыслие
— Вот этот пафос и это «ваше долголетие» меня просто убивают, — иронизирует она. — Я с удовольствием со многими из вас поменялась бы местами.
Тоненькая, на каблуках, каштановые волосы в завитушках — истинные честь и достоинство. Гафт со стихами и неимоверной нежностью к залу. Вообще первая часть церемонии проходит в поэтическом ключе, у каждого из выходящих на сцену либо экспромт, либо домашняя заготовка. Аркадий Арканов заканчивает свои вирши в честь Гафта тем, что тот не Гафт, а Олигафт. Пианист виртуоз Левон Оганезов сразил не только игрой, но и стихами, посвященными художнице Марии Трегубовой. Восходящая звезда отечественной сценографии больше похожа на балерину, а за ней — группа поддержки театра Димы Крымова.
Много интересных фактов выясняется по ходу дела: например, первое платье дочки Галины Коноваловой во время войны сшили из сценического занавеса — никакой другой материи в военной Москве не было, вот и оторвали кусок от занавеса. Гафт — по сообщению адвоката Генри Резника — мог спокойно сделать карьеру волейболиста, а Левон Оганезов в свои 72 года читает без очков.
Моего «Щукина», как и весь зал, до сердца трогает мастерская Фоменко, которая в большом составе выстраивается на сцене в честь мастера, который не успел получить «Турандот» за «Театральный роман». Вообще, эта церемония, организованная Борисом Беленьким, отличается элегантностью, юмором, стихотворными вердиктами от принцессы (авторы: Плотов, Гусев, Евтушенко). Даже актерские штампы в виде дрожащего голоса актрисы со слезой, обращенные к худруку Вахтанговского, присутствовали в минимальных дозах. Кстати, сам худрук заслуженно получил «Турандот» за свою замечательную «Пристань», которую он выстроил в Вахтанговском в честь
