— Валентин Иосифович, цифра 77 — какие ассоциации у вас вызывает? Может быть, мистическое что-то — все-таки две семерки.
— Это с какой стороны смотреть — с заду наперед или с переду назад?
— Можно сложить, получится 14. Подростковый возраст.
— Думаю, одной семерки не хватает. Три семерки — был такой портвейн. В общем, не жизнь, а портвейн.
— Вы этот портвейн употребляли?
— Да, конечно.
— У Олега Павловича Табакова — тоже две семерки в этом году. У него настроение хорошее.
— Если Табакову весело, то мне грустно. Ты пойми, что, когда человек радуется, — это не значит, что ему очень хорошо. Слишком веселый — это может быть и от отчаяния.
— Что вам в сегодняшней жизни нравится?
— Мне жизнь нравится. Но она, как говорил Вершинин в своем монологе (полковник Вершинин, герой пьесы Чехова «Три сестры», много лет Гафт играл его на сцене «Современника». — М.Р.): «Жить тяжело, но со временем жизнь становится все яснее и легче... и так далее». Это Чехов. Антон Павлович. Вот и думай, что он хотел этим сказать.
— А где вы находитесь в Швейцарии? Если не секрет.
— Я у своих замечательных друзей Бабушкиных — Лени и Гали. Я себя, если честно, не очень хорошо чувствую, и Леня с Галей меня здесь спасают, отдают все свои силы. Мне здесь хорошо в Швейцарии.
— Как пишется?
— Пишется хорошо. Вот сижу сейчас на террасе, смотрю на озеро... Приеду в Москву, что-нибудь почитаю тебе. Но я не поэт и никогда им не был.
— Прошел фильм о Гафте, который снял Виктюк.
— Это о нем и обо мне. Он снял фильм-репетицию. Он — дрессировщик, а я — такое животное. Там я читаю свои стихи. Но там не только стихи, эта картина снята моим сердцем. Мы вместе с Романом постарались.
Марина Райкина
Валентин Иосифович любезно предоставил «МК» право первым напечатать его новые стихи.
СТИХИ, СОЧИНЕННЫЕ В ШВЕЙЦАРИИ В АВГУСТЕ 2012 ГОДА.
★★★
Расслабилось однажды тело,
Освободив свой выход
для души,
И на ПРОЩАНЬЕ ПРОШИПЕЛО:
Душа, устроишься, пиши.
Душа мгновенно улетела,
А где живет, не ваше дело.
★★★
Сам у себя, как на допросе.
Вопросы что, когда и где?
Кручусь как красный
бок лосося
На огненной сковороде.
Молчу, натянут как пружина,
Закрыты двери на запор.
Там во дворе вопит машина,
А я трясусь, как будто вор.
Едва держусь на повороте,
Как будто свет в башке погас.
Вы ничего не узнаете,
Никто узнать не может вас.
Мы что, с тобой
в стране глухих,
Потише сделай воду в ванной,
Вчера ты смыл свои грехи,
Теперь облизываешь раны.
А вдруг ты жить захочешь снова,
Не ошибайся при повторе,
Не умирай, скажи хоть слово,
Она стоит здесь в коридоре.
★★★
Дождь, как в дверь,
стучит об землю,
но не может достучаться.
Мы давно за дверью дремлем,
Стало страшно просыпаться.
Гром проламывает крыши
с точностью великолепной,
Мы глухие, мы не слышим,
мы не видим, мы ослепли.
Крутимся с землей в молчании,
Что ни день грехопадение,
Равнодушие к страданиям,
безнаказность преступлений.
Мир устал от ожиданий,
Наступил предел терпению.
Без земного покаяния
нет прощения, есть прощание.
24.08.2012
В.И.Гафт
