Вся декорация — шесть стульев. Пока пустые. Лидер театра, драматург и инициатор всевозможных актуальных театральных акций Михаил Угаров волнуется, говорит, что ждут адвокатов. Все места в зале уже заполнены. И рассадка идет следующим образом.
— Кто-нибудь может подвинуться и посадить еще двух человек? — спрашивает сотрудница театра Виктория.
Люди протискиваются и сидят буквально друг у друга на коленях, на подушках перед первым рядом, стоят вдоль стен — в общем, как говорят в классическом театре, висят на люстрах. Входят свидетели — три адвоката, муж Надежды Толоконниковой Петр Верзилов, два журналиста «Новой газеты», которые освещали этот позорный процесс.
— У нас два часа, — говорит Угаров, — поэтому давайте определим темы и персонажей, которые вам наиболее интересны.
Приоритеты зала записывает на черной стене белым мелом режиссер Варвара Фаэр, которая в минувшем сезоне прославилась спектаклем «Берлуспутин». Итак, приоритеты аудитории распределились следующим образом: наибольший рейтинг у семей подсудимых, затем судья Марина Сырова, личности участников панк-группы, дальше с большим отрывом идут собака ротвейлер, охранница-блондинка, отец Виктор и, наконец, свешница.
Свидетельский театр строится на свидетельских показаниях. Первым начинает Петр Верзилов, абсолютно не соответствующий своей фамилии. Это весьма субтильный, нервный молодой человек, к тому же язвительный.
— Самый большой шок у меня, — начинает он, — это папа Кати Самуцевич. За три месяца он прошел путь от абсолютно враждебного нам человека до ярого оппозиционера режиму. Скромный такой инженер, бухгалтер, он сначала согласился сотрудничать со следствием, чтобы, понятно по каким причинам, помочь дочери, облегчить ее участь. А в результате, когда читался приговор, этот, в общем-то, традиционный советский человек сказал: «Я горжусь своей дочерью».
Голос из зала: «Дайте психологическую характеристику каждому из участников». Свидетели дали. Надежда Толоконникова, по словам адвоката Михаила Фейгина, интроверт, замкнутая, склонна к меланхолии, не очень общительная, во всем остальном — жаждет справедливости, расхожий тип классической революционерки. Маша Алехина — безнадежный романтик, пишет стихи, легкий воздушный человек. Катя Самуцевич очень стеснительная и поначалу производила впечатление человека, случайно оказавшегося в этой компании.
Я спросила, возможна ли ситуация, как в фильме «Вокзал для двоих», когда герой (Олег Басилашвили) взял на себя вину за преступление жены и пошел за нее в тюрьму? Ответ адвоката — эта ситуация невозможна, сам муж Толоконниковой, Верзилов, в тот день, когда группа спела в храме Христа Спасителя, был на волосок от ареста и только в силу неорганизованности системы чудом избежал ареста. Этот ответ на самом деле меня и многих не совсем убедил. По словам Верзилова, еще пять-шесть лет назад, когда они начали заниматься политическим искусством, они с женой отдавали себе отчет в том, что в любой момент их могут арестовать.
Огромный интерес к личности судьи Сыровой. Показания свидетелей, что она каждый день меняла туалеты, не соответствующие возрасту, не так сильно впечатляли, как один очень короткий рассказ. В один из дней арестованным девушкам в течение 9 часов не давала ни пить, ни есть. Охранники отказывались передать даже бутылку с водой. В этот момент в комнату вошла судья Сырова и на глазах девушек начала играть с собакой и кормить ее печеньем.
Надо сказать, что, пожалуй, ни на одном из последних театральных действий я не слышала такой звенящей тишины, когда люди ловили каждое слово. Все шло достаточно организованно, по регламенту, все обещало закончиться примерно в начале
Вид у них был слегка перепуганный, и они повторяли одно и то же: «Объясните, почему вы против православного народа?». Им стали кричать из зала: «Уберите провокаторов». Но надо сказать, что зал добился своего: массой двух крикунов буквально задавили. Ясно было, что пришли они не сами по себе. Слава богу, обошлось без инцидентов, и в половине
★★★
Как позже признался «МК» сам Михаил Угаров, в одном из провокаторов, пытавшихся сорвать спектакль о Pussy Riot, он узнал героя видеоролика, гуляющего по Интернету, в котором этот же молодчик бросается на человека на Павелецком вокзале, отбирая майку с символикой Pussy Riot: «И я, и многие другие его узнали, он запоминающийся: сначала громил „Му-Му“, потом на Павелецком, а потом приехал к нам».
