Работа скульптора Игоря Новикова и архитектора Дмитрия Васильченко появилась в центре Москвы, прямо у входа в книжный магазин, благодаря помощи Людмилы Швецовой. Бронзовая доска. Слева — обложка «Литературки», справа — обложка самого известного его романа «Блокада». Чаковского ценили и ценят и как «папу» той самой «Литературной газеты», и как большого писателя («Блокада», «У нас уже утро», «Неоконченный портрет» и др.), лауреата Сталинской и Ленинской премий, фронтовика, не раз побывавшего в блокадном Ленинграде. Нынешний главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков:
— Эта изящная доска теперь будет украшать стены дома, где долгое время жил Александр Борисович. Чаковский был из тех главредов, которые определили лицо эпохи с «оттепели» до конца перестройки. Он мог получить от власти разрешение на максимальную смелость. В каждую эпоху есть своя смелость. По советской власти написать фельетон о каком-нибудь заместителе министра было гораздо большей гражданской смелостью, чем сейчас ругать в эфире Путина. Материалы готовились месяцами! Разрешенной смелостью надо было талантливо воспользоваться. И Чаковский собрал уникальный коллектив газеты. Благодаря ему «Литературка» была любимой газетой интеллигенции. В «Литературной газете» можно было рядом прочитать стихи либеральных поэтов и деревенщиков. Он понимал, что в культуре у нас два крыла — почвенническое и западное, и подрезать ни одно из них нельзя.
Председатель Союза журналистов Всеволод Богданов:
— Я все думаю, что такое свобода. Вот она наступила. Можно подумать, что что-то произошло с нами: она нам просто не понадобилась. Где очерки, фельетоны? Общество и само отвернулось. Сегодня мы о журналистике почти не говорим, в лучшем случае информатика, Интернет. Хотя журналистика — такая же часть общественного сознания, как наука и искусство. Заслуга такого редактора, как Чаковский, в его выборе, который соответствовал тому, в чем общество нуждалось.
Писатель Павел Басинский:
— «Литературку» покупали не ради первой тетрадки, где была литература, а ради второй, где были разделы «Общество», расследования и особенно «Двенадцать стульев», раздел юмора. С одной стороны — писатель, с другой — политик, он умел поддерживать правильный баланс в газете. Равных этой газете не было и нет.
