...Лауреат «Серебряного клоуна» в Монте-Карло канатоходец Игорь Чижов идет по улице покупать внучке мобильный телефон:
— Ну какие вам «тайны» нужно еще раскрыть?
— Почему ваше искусство становится редким для российского цирка?
— Понимаете, все канатоходцы прежде сидели в Цирковой компании: ни поехать никуда не могли, ничего, а сейчас — пожалуйста, масса разных предложений из-за границы, от частных фирм, никто никого не держит. Вот и разъехались. А в Росгосцирке преимущественно животноводы работают, понимаете?..
— Вы не лишены чувства юмора.
— Платить людям нужно в первую очередь. Артисты — люди своенравные, самолюбивые, их нужно хвалить, платить, а иначе хана будет. Артист даже на высоту не поднимется, чтобы сделать какие-то упражнения... Уж не говорю о высоком балансе, об искусстве канатоходца. Для этого вообще надо иметь своеобразные умственные отклонения.
— То есть вы открыто это признаете?
— Да, признаю. Нормальный человек по проволоке ходить не будет. И я, и партнеры у меня с маленькими отклонениями... как я это называю, с «птичьими сердцами». Так что хвалите и платите, и будут вам опять номера, талантливые артисты, ну и, разумеется, проблема с режиссурой не на последнем месте... Ничего же нет сейчас. Или, вернее, так: дела в нашем жанре идут с «переменным успехом».
— Ваше кредо: с лонжей или без?
— Смотря какая у тебя задумка, некоторые вещи вообще без лонжи нельзя сделать. Те же отрывные трюки, прыжки, или наш знаменитый Василий Пешков носит перш (шест), который сам по себе метров пять, и всё это на высоте в десять метров — ну куда тут без лонжи?
— Но вот Адам Виситаев, говорят, принципиально всю жизнь без лонжи работает.
— Такие люди редкость. Хотя не очень понимаю смысл такого искусства. Оно превращается в революционный жанр, где канатоходцы начинают, вероятно, считать себя героями...
— А вы считаете, что рисковать надо с умом?
— Я считаю, что надо делать красоту. Не знаю, там, кто я — канатоходец или акробат, не суть: я пытаюсь делать под куполом цирка красивые вещи. И изменить тем самым мир в лучшую сторону. Зритель не задумывается, есть у тебя лонжа или нет. Главное — что ты хочешь сказать.
— А как относитесь к таким трюкам, как переход через пропасть, проход от одного небоскреба к другому?
— Нормально. Меня это не раздражает. Зритель узнает, что есть на свете смелые мужчины. А если за это и деньги платят — пусть себе ходят. Я бы сам лично не пошел.
— Почему?
— Не знаю, это что-то другое, отличное от циркового искусства. Меня же интересует спектакль, драматургия.
— А есть ли некий «пенсионный возраст»? Диктует же природа свои ограничения.
— Это всё индивидуально. Один в 40 лет никуда не годится, а другой и в 70 чувствует себя отлично. Специальных упражнений не существует. Острое чувство баланса, позволяющее чувствовать себя комфортно, либо у тебя есть, либо его нет. Как голос у певца. Развить кое-что можно без природных данных, но больших высот никогда не добьешься.
— Для канатоходца имеет значение высота — 10 метров или 15?
— Мы под куполом при максимальной сосредоточенности особо и музыки не слышим и не чувствуем, сколько там — 10—12—15 метров, это значения не имеет.
— А боязнь высоты все-таки присутствует?
— Естественно! Страх полезен в определенных дозах. Если человек ничего не боится — это закончится печально. Страх — ограничитель.
— Но все канатоходцы время от времени бьются?
— Кому как повезет. К тому же существует техника безопасности. Но какие-то нюансы мы предугадать не можем. Миллион причин может быть. Мы в своем аттракционе работаем над сеткой. С тех самых пор, как мне пришлось спрыгнуть на манеж с высоты 7 метров — причем не вчистую, я спрыгнул на баланс, а уж по нему спустился вниз, но все равно была трещина в пятке...
Что позволено — в плане критики — коллеге, то не позволено простым смертным: нам лишь остается следить за состоянием здоровья бесстрашного Адама Виситаева с пожеланием крепиться его не менее легендарной супруге Айне...
