Великая старуха — совсем не случайное название для Дома Островского. Долгожительство актеров здесь традиция: Яблочкина умерла на 98-м, Анненков — на 101-м году. Здравствует и продолжает работать Татьяна Еремеева — ей 98. “В Малом умели беречь актеров, — говорит Элина Быстрицкая, ей я дозвонилась в Вильнюс. Ведь отпуск. — Не могу объяснить, как это передавалось, но то, что у нас работают до последнего, — это факт”.
Татьяна Петровна Панкова как раз до последнего выходила на сцену. По первой своей профессии математик, она тем не менее оставила любимое дело и посвятила жизнь театру. Еще год назад она уверяла меня, что математика, любовь к формулам — это поэзия, сохранившаяся в ее сердце навсегда. Но сцена, сцена… служение ей для Панковой осталось превыше всего. И формула оказалась проста, с двумя известными: “Дом Островского — 68 лет”. Как ответить на главный вопрос этой задачи: как прожить почти 70 лет на одном месте, в одной труппе? Это уравнение она для себя давно решила. Вот вехи биографии: в самом начале войны из театрального училища пришла в Малый, сразу попала на фронт — во фронтовые бригады, слава Богу, осталась жива, а дальше — театр, спектакли, роли. Мало главных — в основном вторые, эпизодические, но какие!!!
У Татьяны Петровны была такая специфическая фактура (высокая, с низким неподражаемым голосом), что молодую артистку режиссеры с ходу определяли на роли старух (самая гениальная — мать поручика Анненкова в “Звезде пленительного счастья”). И вот что удивительно: артистка не возражала и даже гордилась тем, что почти не сыграла своих ровесниц. “Старух-то куда интереснее играть. Сколько можно найти красок! “— говорила она, так что все старухи были ее. А уж раскрасить их она умела так, что даже эпизодическая роль не забывалась.
Жизнь была непростая: мужа похоронила, детей не было, но витальности Татьяны Петровны можно было только позавидовать. Сильная, заводная, мобильная, она не сидела на месте. Путешествия были ее такой же страстью, как математика в молодости. Не останавливали ни расстояния, ни собственные годы. А как она любила жизнь! Гостей принимала, водочку с закуской выставляла и накрывала, как было принято в прежние, никому теперь не ведомые годы. Она как будто с другой планеты. И формулировала так, как сейчас уже не говорят. Например, рассказывая о старых артистах Малого, в частности об Остужеве, она произнесла фразу: “Я не смела ему сказать”. Кто сейчас так мыслит — “не смела”? Почему не смела и что это за фокусы?
Несколько месяцев назад Татьяна Петровна сломала ногу, попала в больницу. Вышла, все надеялись, что жизнь ее ладится, актриса вернется, но… Смерть выбрала для нее совсем неподходящий момент: театр закрылся, артисты-коллеги разъехались. А может быть, в силу природной деликатности она не захотела никого раньше времени расстраивать?
Прощание с Татьяной Панковой состоится 13 июля в 11.00 в Малом театре (Щепкинское фойе). В 12.00 — отпевание в храме в Брюсовом переулке, кремирование пройдет в Николо-Архангельском крематории.
