Об этом человеке говорят как о великом реформаторе, оказавшем решающее влияние не только на хореографию, но и на музыку, изобразительное искусство и весь театр в целом. А революцию, произведенную им в балете, уподобляют той, которую Пикассо и кубисты произвели в живописи. Два года назад патриарх американской хореографии скончался в возрасте 90 лет. По составленному им завещанию после его смерти должна прекратить существование его труппа. Так что мировое “Турне наследия” с тремя балетами — последняя возможность познакомиться с легендарной компанией. Специально к фесту приурочили и возобновление хрестоматийного балета Каннингема 1968 года “Тропический лес” в декорациях Энди Уорхола.
Итак, повсюду в воздухе парят надутые легким газом серебристые подушки — знаменитая инсталляция Уорхола под названием “Серебряные облака”, и никакого тропического леса в помине. Трико артистов, словно по современной моде, намеренно рваное. Но так задумал Уорхол — перед премьерой полувековой давности лидер поп-арта обошел артистов и прямо перед их выходом на сцену вырезал ножницами в разных местах множество дырок.
“Случайность” — одна из главных идей в творчестве хореографа, возведенная в культ. С помощью игрального кубика, монет или специальной таблицы “движения” выбирались им, устанавливался их порядок, длительность, место на сцене. Когда появился компьютер — он первым стал моделировать на виртуальных телах невероятные комбинации, перенося их потом в репзал. Репетиции балетов проходили без музыки, поскольку полная независимость танца от музыки постулировалась постоянным вдохновителем и любовником Каннингема — родоначальником минимализма в музыке (!!!) Джоном Кейджем. Именно он оказал на хореографа влияние и фактически сформировал его личность. Один из последних балетов Каннингема — Hover, созданный на музыку Кейджа в 2007 году в союзе с Раушенбергом (другая культовая фигура концептуального искусства), также был включен в гастрольную программу. Танцовщики здесь исполняют хореографию, опирающуюся на те же принципы “случайности”, почерпнутые Кейджем из дзен-буддизма. И это важно — не зная принципов, на которых базировалась хореография Каннингема, балеты, показанные на Чеховфесте, не понять.
Самое симпатичное в этой суперавангардистской хореографии то, что она не отказывается от танцевальной техники, порой довольно изощренной. Содержание танца — сам танец, который если о чем и рассказывает, то только о теле танцующего человека. А тело в свою очередь в хореографии Каннингема выявляет неизвестные возможности самого танца. Так, в балете Biped (третья работа легендарного хореографа, 1999 года) рушатся все привычные представления о пространстве и времени. В качестве декорации на прозрачный занавес, отделяющий артистов от публики, проецируются их движения, преобразованные в цифровое изображение, — новый жанр виртуальной хореографии, открытый Каннингемом в эру компьютеров. А сами танцовщики в блестящих купальниках, словно сомнамбулы, “плавают” под звуки депрессивной музыки. Завораживающее зрелище напоминает сновидение. Случайность здесь действительно, по слову самого Каннингема, “вводит в мир, стоящий за пределами воображения”.
