— Андрей, я так понимаю, тихая застава совсем не тихой оказалась?
— Почему? Сначала была вполне тихая, пока бой не начался.
— Фильм основан на реальных событиях. В результате тех событий шестеро пограничников получили Звезды Героев России.
— В том числе и мой герой, командир. Я знаком с ним лично, даже видел его медали.
— При взгляде на этого человека можно догадаться, через что он прошел?
— Можно, конечно. Он стал, естественно, более мирским за эти годы, но весь тот ужас из глаз уже никуда не деть.
— Тяжело было разговорить его на эту тему?
— Мы об этом не разговаривали, он смотрел картину, сказал, что ему понравилось. Пригласил нас в гости, царила такая бытовая обстановка… Было как-то неудобно ему задавать вопросы на эту тему.
— То есть вы познакомились уже после того, как была готова картина? Как же вы тогда готовились к роли?
— Все эти подробности я узнал от Маховикова. Сережа много общался с теми пограничниками, кому удалось тогда остаться в живых. Он мне все и рассказал. Еще я смотрел передачу “Человек и закон”, посвященную этой истории. Там и документальные кадры есть, и интервью сразу после событий.
— Этой истории уже больше пятнадцати лет. Она актуальна и сегодня?
— Я не знал, что там происходило до тех пор, пока меня не пригласили на картину. А современная молодежь и подавно ничего об этом не слышала. С этой точки зрения у нас получилась очень актуальная картина. Чтобы мы не забывали героические поступки наших ребят. Тогда же Чечня началась через год — и СМИ перебили эту тему, о Таджикистане вообще перестали вспоминать.
Нужно снимать такое кино, оно вызывает чувство любви к родине. Как бы банально это ни звучало. Эти съемки очень много мне дали как человеку. Я первый раз по-настоящему испытал то, что называют патриотизмом.
— В первый раз?
— Настолько мощно и очевидно — да. Когда видел ребят, которые стоят на заставе, как они работают. Наша страна в руках настоящих пацанов.
— Их хватит, если вдруг что случится?
— Хватит, хватит. Я никогда не испытывал ничего подобного, как тогда, когда просто общался с этими ребятами — офицерами, рядовыми. А люди там почти все были стреляные…
— То есть все было всерьез?
— С Сережей только так и можно работать. Честно и чтобы никакой халтуры. Я хочу уточнить, мы же работали не ради денег. Мне эта картина очень дорога тем, что я смог на два месяца полностью погрузиться в жизнь пограничника, проходить учения, марш-броски по три километра в глубь ущелья с имитацией реального боя…
— Чувствовали себя суперменом?
— Ну какой супермен? Перестаньте! Вы посмотрите их телеинтервью, когда они только вернулись из этого пекла. Какой там супермен? Ребята стоят и плачут. И потом, когда у тебя на площадке 150 консультантов, офицеров, генералов, суперменом себя чувствовать как-то не получается. Вот они — да, реальные герои. Мы, актеры, всего лишь посредники между ними. Нам дана возможность донести их героизм до зрителей. Самому же почувствовать себя героем, особенно когда ты ничего героического в жизни не совершал, просто невозможно.
И потом наш фильм — это не история войны. Это история людей. В хорошем смысле немного советское кино. Тогда было важно, чтобы в фильме обязательно была человечность, душа. Надеюсь, такое кино у нас и получилось. Про людей.
— У фильма есть что-то общее с “9 ротой”?
— Я ждал этого вопроса… Даже думал, что же на него отвечу. Не знаю, что сказать. Есть, конечно, что-то общее. И там, и там молодые ребята, которые попадают в настоящее пекло. Может быть, это. Брат еще до того, как посмотрел “Тихую заставу”, по одним только моим рассказам заочно сразу назвал ее второй “9 ротой”. Но это он так меня подкалывает.
— Вы теперь с ним по очереди будете военные гимнастерки в фильмах носить?
— Ну, это как пойдет.
