Мы ничего не знаем. Володин туда, Нарышкин оттуда, Фрадков… Приходят политологи, чего-то там говорят с умным видом. Представляю, как Путин простодушно смеется, слушая это или читая в распечатке. Если он еще умеет простодушно смеяться.
Ноль информации, ноль. Раньше западные политологи делали свою высокую политологию, основываясь на том, кто на этот раз на Мавзолее стал ближе к Брежневу, кто дальше. Получалось неплохо. Теперь вообще всё вилами на воде, на кофейной гуще.
Тогда будем читать по лицам, по интонации. Вот сказал Путин: мол, неважно, кто там хакер, главное, что WADA облажалась. Вы видели, как сказал? Что там в глазах у него было? Их, разведчиков, учат ничем не выдавать свою эмоцию. Но Путин выдает то и дело. Ведь ясно: он знает, что хакеры — это мы. И не просто знает, а является заинтересованным фигурантом этого взлома. И про демпартию США знает. Путин раскололся, словом.
По поводу сбитого малайзийского самолета… Наши будоражатся лишь тогда, когда голландцы готовят очередной доклад. Тот, предыдущий доклад прошел, никого не назвали — и тишина. Сейчас опять — наш ответ Чемберлену. Огромные сюжеты в новостях первым номером. Сюжеты сложные, многосерийные, поделены на несколько частей. Мимоходом позиция голландцев и многоминутное наше отмазывание.
Раньше еще про украинский самолет говорили, пролетавший рядом. Теперь забыли. Про украинского информатора, пришедшего в «Комсомольскую правду» и даже назвавшего фамилию лётчика — забыли. Про Михаила Леонтьева с его аргументами — забыли, однако.
Все эти вбросы и выбросы — операция прикрытия. Неумелые, непрофессиональные. Но для нашего зрителя сойдёт. Им уже называют конкретный «Бук» с конкретными именами, весь мир говорит об этом, а они — я не я и лошадь не моя. Плюй в глаза — всё божья роса.
Совсем заврались!
