В книге Мариэтты Чудаковой «Егор» есть интересные детали. Егор был в детстве по-советски «очень правильный» мальчик: все по-настоящему, все искренно и правоверно: походы, Куба, пионерия и комсомол. Но в комсомоле он уже хотел «влиять».
И еще у них в семье воспитывали чувство постыдности страха. Он не боялся. Наверное, это генетически передалось и Маше.
Вот он таким вырос и поступил в университет. И уже в конце школы, а потом и в университете стало ясно, что режим — плох, и он с друзьями решили «бороться» (это уже семидесятые годы). И напечатали листовки, две тыс. экземпляров. (А это не шутка, на пишущей машинке — почти подвиг). И даже продумали, как их будут распространять, но тут папе Тимуру какой-то знакомый КГБэшник шепнул, что про егорову конспирацию знают. (По другой версии, Егор сам это почувствовал.) Листовки они уничтожили. А через несколько лет Егор вступил в ту самую партию, с политикой которой еще недавно считал необходимым бороться. Вступил, видимо, чтобы иметь возможность "влияя, бороться".
Компания его родителей: сам Тимур Гайдар, Лен Карпинский, Егор Яковлев,- восприняли август 1968, вторжение советских войск в Чехословакию как трагедию. Лен сказал Яковлеву, что Тимур решил «шлепнуться» в знак протеста. Тот ответил: скажу ему, что «они» (власти) только рады будут. Тимур воспринял этот аргумент и не «шлепнулся». ("Они" не были бы рады. Егор Яковлев ошибался.)
Т.е., опять же, победила идея: «будем влиять изнутри». А дальше -- рациональный расклад: карьера с честными мотивами, не для себя, а для благих изменений.
Интересно, что, получив из рук Горбачева институт, Гайдар 19 августа 1991 года, в первый день путча, приказом директора объявил, что институт остается лояльным старой власти и всей командой отправились к Белому дому.
У него не было страха, и почему-то он решил, что здесь уступать нельзя. Но это решение он принимал в одиночку и не только за себя, а оформил приказом по институту. Прямо как Тимур, он принял решение, обязательное для всей «команды». М.б.,так и надо, но мне такие люди малопонятны. Я и боюсь, и когда-то преодолеваю страх, но это мое личное дело, и я бы никого не хотел подписывать под свои решения. А Егор вел свой институт, как в самой известной книге Аркадия Гайдара Тимур ведет свою команду на защиту садов красноармейцев от местных пацанов.
Вот так же он выступил в 1993 году, спустя два года после победы демократии. И призвал людей прийти к зданию Моссовета. И несмотря на злость и возмущение беспомощностью и некомпетентностью власти, я понимал, что иного выхода нет и надо идти.
– Чтобы сказал бы ваш дед (Аркадий Гайдар), если бы узнал, что вы стали …
- Сказал бы: не трусь.
Я бы сегодня сказал про эти слова Гайдара: подростковая психология.
Чудакова утверждает без всяких экивоков: его отравили. Произошедшее в Ирландии на презентации книги Гайдара не было несчастным случаем, не было «пищевым отравлением».
И все мои претензии к наследнику Тимура-командира исчезают под влиянием этого одного, но важнейшего факта: его отравили, его убили самые темные силы, силы, которые висят на ногах страны и тащат ее обратно в ее страшное сталинское (националистическое, ура-патриотическое) прошлое.
И то, что для этих темных сил Гайдар казался препятствием и едва ли не самым враждебным символом, в моих глазах оправдывает его «тимуровское» отношение к жизни. Надеюсь, не только в моих. Гайдаровские реформы, проведенные в том виде, в котором они были проведены, обрекли многих на очень тяжелое десятилетие. Но его убийцы мстили ему не за старушек и не за провинциальных библиотекарей. Для них была ненавистна его направленность к свободе, к свету, к лучшему, к правде, что, в общем-то, и было всегда оправданием всех замечательных мальчишек, желающих добра людям и стране, как бы они (мальчишки) ни назывались, тимуровцы, поколение 1812-го года, поколение 20-го съезда или "болотники". И эта направленность к добру всегда вызывала злобу темных, инфернальных сил, мечтающих «осчастливить» нашу страну своими безумными прожектами, в роде «строительства коммунизма», или «построением властной вертикали», или «национальным возрождением». У них отличное чутье. И если Гайдар был им ненавистен, значит, он был на стороне добра.
