Волей случая, в распоряжении журналиста «МК» оказались досье ЦРУ, ФБР, российские архивные документы повествующие о судьбе бесноватого фашистского лидера. Возможно, часть этих документов была доступна в разные времена, разным людям. Но уникальность ситуации заключается в том, что собранными вместе, в одном месте и у одного человека они оказались скорее всего впервые и никогда не публиковались.
Посудите сами, досье ФБР было рассекречено всего несколько месяцев назад, црушные документы чуть раньше...
Многие из тысяч страниц досье остаются еще непрочитанными, и требуют дополнительного анализа специалистов, но даже то, что удалось просмотреть поражает.
Ни в одном из донесений американских разведчиков не говорится, что они располагали точными и неопровержимыми фактами смерти Гитлера. Зато — десятки сообщений датированных послевоенным периодом, где говорится о возможном местопребывании главного фашистского ублюдка.
В донесениях американских резидентов фигурируют даже послевоенные фотографии фюрера удравшего из берлинского бункера (одну из них, полученную от сбежавшего фашиста, колумбийского агента ЦРУ по кличке «Ситроен» я опубликовал в предыдущем материале).
Стоит ли добавлять, что эти сообщения совершенно не согласуются с версией о смерти Гитлера, распространенной в мае 1945 года, его ближайшим окружением.
Но тогда она полностью устраивала официальную пропаганду стран-союзниц, приравнявших сообщение о смерти фюрера к победе над нацистской идеологией.
Всю правду загадочной истории исчезновения фашистских главарей, человечество скорее всего, навряд ли уже когда-нибудь узнает, но попытаться изучить все возможные версии и ранее неизвестные документы мы обязаны. Пусть даже самые фантастические и на первый взгляд совершенно неправдоподобные. Ведь сегодня речь идет не столько о жизни или смерти лидера нацистов, сколько о судьбе его нынешних последователей.
Самая талантливая подделка всех времен и народов или подлинник?
Список обвиняемых Нюрнбергского процесса, открывшегося 20 ноября 1945 года, был согласован союзниками еще 8 августа 1945. Но в него, не вошли ни Гитлер, ни его окружение, смерть которых, как тогда утверждалось была твердо установлена.
Но вот, передо мной лежит копия документа датированного первым октября 1945 года... Если удастся подтвердить его подлинность, то этот листочек без сомнения можно назвать - самым секретным документом всех времен и народов, и по своей значимости превосходящий даже знаменитую копию доклада XX съезда КПСС.
Москва. 1 октября 1945 года. Кремль.
Выписка из протокола заседания политбюро ЦК:
«Политбюро ЦК выражает крайнюю озабоченность такими обстоятельствами, что Адольф Гитлер и его ближайшие соратники могут скрываться в южноамериканских странах. Советские разведорганы должны активизировать работу по установлению их местонахождения и в частности бывшего Рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера, так как никаких объективных доказательств, свидетельствующих о его смерти до настоящего времени не представлено".
О проведенной работе и соответствующих предложениях доложить в ЦК к 19 декабря 1945 года…»
По мнению известного историка Леонида Максименкова, у которого я проконсультировался по поводу подлинности сего документа, его стилистика и оформление вызывают сомнение.
И я бы с ним охотно согласился. Если бы не видел два других свидетельства: протоколы допроса СМЕРШем генерала вермахта Гельмута Вейдлинга, военного коменданта Берлина, ответственного за прорыв окруженных Советской Армией вождей фашистской Германии и запрещенную к публикации статью маршала Жукова, командовавшего операцией по взятию Берлина. Оба этих «артефакта» хранятся в архивах. А их авторитетность и подлинность не вызывает сомнения даже у самых серьезных специалистов по истории.
Но перед тем, как вы их прочитаете — еще один документ (привожу его с сокращениями, опуская самые «фантастические» детали: координаты и подробности касающиеся возможного места пребывания лидеров фашистов после войны).
CCСР Народный комиссар государственной безопасности
Центральный комитет Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков)
Доклад
НКГБ СССР располагает информацией о том, что в руки наших контрразведчиков в Берлине, 4-6 мая 1945 года вместе с трупами семьи Министра пропаганды Германского Райха д-ра Геббельса (что не вызывает сомнения в его смерти, смерти его жены и детей) был подброшен обгоревший труп неизвестного мужчины в возрасте 50 - 60 лет, выданный за Рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера.
Первоначально, обгоревший труп, который в последующем отнесли к Адольфу Гитлеру обнаружил 4 мая 1945 года в 2-х метрах от входа в бункер рядовой 79 стр. корпуса И. Чураков. (т, № 2 л.д № 33). Он вытащил обгоревший труп изуродованный до неузнаваемости из воронки, который закапали снова, так как в это же время был обнаружен еще один труп, похожий на Адольфа Гитлера в рваных шерстяных носках.
Утром 5 мая 1945 года к представителям контрразведки "СМЕРШ" обратился скрывавшийся в подвалах Имперской Канцелярии сотрудник охраны ставки Гитлера, проходивший службу в войсках "СС" и участвующий в защите территории Имперской Канцелярии и в охране Гитлера Харри Менгесхаузен с настоятельной просьбой допросить его по факту смерти Адольфа Гитлера, свидетелем которой он является (т.№2 л.д. №47-63) .
Он показал, что 30 апреля 1945 года около 10 часов утра нес охрану в Имперской Канцелярии и наблюдал за бункером Гитлера. Встретившись со своими сослуживцами - ординарцами Гитлера Гюнше и Линге он узнал о том, что Гитлер и Ева Браун покончили жизнь самоубийством в бункере.
После этого сообщения, спустя час он увидел как интендант-адъютанты Гитлера Гюнше и Линге на руках вынесли и положили в полутора метрах от входа в бункер труп в котором он узнал Гитлера по характерной прическе, усам и одежде: черным брюкам, серо-зеленному френчу, белой манишке и черному галстуку. Через несколько минут они же (Гюнше и Линге) вынесли труп женщины, одетый в черное платье в котором он узнал Еву Браун, так как раньше видел её в этом платье в здании Имперской Канцелярии. Гюнше и Линге облили трупы бензином из двух канистр (по 20 кг. каждая), а затем подожгли их.
Когда трупы обгорели, к Линге и Гюнше из бункера вышли ещё 2 человека из личной охраны Гитлера, фамилию которых он не знает. Они перенесли обгоревшие трупы в воронку из под взрыва в 2-х метрах от входа в бункер, присыпав их землей. Менгесхаузен указал контрразведчикам 79 стр. корпуса места сожжения и захоронения трупов. После этого из воронки, указанной Менгесхаузеном были извлечены трупы мужчины и женщины.
В последующем Менгесхаузен подтвердил свои показания, будучи допрошенным 10, 13, 17 и 26 мая. Так, из его показаний следует, что интендант-адъютанты Гитлера вынесли его труп в незаурядном виде. Он видел характерный профиль Гитлера, усы, прическу, форму одежды, которую в Германии носил только Гитлер. Также отчетливо он видел труп Евы Браун. Показания Менгесхаузена зафиксированы актами обнаружения обгоревших трупов мужчины и женщины (предполож. А. Гитлера И Е.Браун).
Однако показания Менгесхаузена противоречат проведенному судебно-медицинскому исследованию суд-мед экспертами и патологоанатомами 1-гo Бел., фронта, 3-й и 5 -й Уд. Армий. Как следует из акта судебно-медицинской экспертизы (том.№1 л.д. 10-12) труп неизвестного мужчины (продполож. А.Гитлер) невозможно идентифицировать, так как из-за раздробленности черепа у него отсутствует лицевая часть.
Из костей черепа остались сильно поврежденные носовые кости, нижняя и верхняя челюсти с золотыми мостами и искусственными зубами, а также раздробленные кости основания черепа. Указанные повреждения могли быть причинены либо дроблением головы тяжелым предметом, похожим на кувалду, либо прямым выстрелом в затылок из крупнокалиберного оружия.
В месте обнаружения трупов не имелось каких-либо предметов, с помощью которых можно было бы раздробить голову до неузнаваемости, а также, следует принять во внимание то обстоятельство, что Менгесхаузен, как он утверждает, отчётливо видел как адъютанты Гитлера выносили его труп не изуродованным. Картину сожжения трупов он наблюдал от начала до конца, никуда не отлучался и не видел, чтобы по голове трупов наносили удары и в воронку, куда их положили и подожгли упал снаряд.
При повторном осмотре места захоронения и сожжения трупов (предполож. А. Гитлера и Е. Браун), который произведен 10 июля сего года по моему поручению заместителем НКГБ тов. Кобуловым, не обнаружено ни следов, ни запаха от бензина в месте захоронения и сожжения трупов, указанном Менгесхаузеном не обнаружены 20-ти кг. канистры из- под бензина. Куда они делись установить не представилось возможным (т.№2 л.д. 101-104).
Основным доказательством при идентификации трупа Адольфа Гитлера судебно-медицинскими экспертами, патологоанатомами и контрразведчиками "СМЕРШ" 1-го Бел. Фронта, 3-й и 5-й уд. армий использовались челюсти Гитлера и Евы Браун с характерными индивидуальными характеристиками расположения искусственных зубов и золотых коронок, извлеченных из трупов.
Проведенные исследования следует считать безупречным, если не принимать во внимание наличие двойников у Гитлера и Евы Браун, имеющих такие же искусственные зубы и коронки.
Как стоит предположить, основываясь на показаниях свидетелей и оперативной информации, заслуживающей особого внимания в этой части, дубликаты таких коронок и зубных протезов могли быть вставлены непосредственно в трупы мужчины и женщины внешне похожих на Гитлера и Еву Браун. Именно по этой причине экспертами не дан ответ на вопрос о происхождении проникающего осколочного ранения в грудь на трупе женщины ( предполож. Ева Браун), извлеченной из воронки вместе с трупом мужчины (предполож. Адольфом Гитлером).
Как следует из показаний сотрудника охраны Гитлера Ганса Крамера ( т. №2 л.д. 110-126) ранним утром в субботу 28 апреля сего года, начальник личной охраны Гитлера Ганс Раттенхубер поручил ему найти среди множества трупов мужчины и женщины, похожие по комплекции на Гитлера и Еву Браун. Вечером того же дня указание было исполнено. Ганс Крамер и охранники ставки: Генрих Фитингоф и Вилли Шмундт принесли в сад Имперской канцелярии два трупа, которые они нашли в районе вокзала в Потсдаме. Трупы они передали находившимся в бункере хирургу Гестапо Людвигу Штумппфеггеру и зубному врачу Имперской Канцелярии д-ру Иохану Гуго Блашке.
Показания Гонса Крамера были проверены и нашли свое подтверждение при проведении ситуационной экспертизы и следственных действий моим заместителем тов. Kобуловым. Так, допрошенный Г. Крамер изъявил желание сотрудничать с органами КГБ взамен на свою свободу и безопасность своей семьи, находящейся в зоне оккупации.
Допрошенные по делу Г. Фитингоф и В. Шмундт подтвердили показания Г. Крамера. В ходе проведения ситуационной экспертизы свидетели Шмундт и Фитингоф идентично, каждый в отдельности сказали где они нашли труп мужчины, затем женский труп, как они переносили их до сада в Имперской Канцелярии, как и где останавливались и где укрывались от разрыва снарядов. Сначала каждый из них нарисовал подробный план маршрута.
В местах, где были обозначены взрывы снарядов обнаружены воронки из-под взрывов (т.№ 2 л.д. 128-135, 137-139). Свидетели пояснили, что женщина, труп которой они нашли, по своей видимости, скончалась от осколочного ранения в груди, так как грудь и одежда в месте ранения были окровавлены. Труп мужчины был в возрасте примерно около 50-ти лет с ровными чертами лица. У него была разбита голова, но кости черепа и лица были не раздроблены. Не доверять показаниям этих свидетелей органы НКГБ не имеют оснований.
Кроме того, Фитингоф заявил, что слышал от других охранников как выносили трупы Гитлера и Евы Браун из бункера перед сожжением. Трупы были завернуты в одеяла и перемотаны веревками с головы до ног. Перед тем как вынести трупы из гитлеровского отсека были удалены охрана и персонал.
Представляет интерес ряд обстоятельств, каким образом в поле зрения наших контрразведчиков попала ассистентка гитлеровского стоматолога д-ра Блашке - Кетти Гойзерман, которая стала основным свидетелем по идентификации Гитлера по зубным протезам и мостам. Установлено, что Менгесхаузен, в неслужебной беседе, которая состоялась 9 мая сего года с работниками органов контрразведки "СМЕРШ 3-й Уд. Армии тов. Горбушиным и Быстровым, на вопрос об идентификации обнаруженных трупов "посоветовал" найти им в берлинской стоматологической клинике "Шарите" отоларинголога фон Айкена, который лично оперировал Гитлера и, как считает Менгесхаузен, может дать показания, способствующие установлению истины.
Менгесхаузен предложил свои услуги в том, чтобы присутствовать при допросах медперсонала в клинике "Варите", для того, чтобы корректировать показания свидетелей. (т.№2 л.д. 26-27). Убежденные в правдивости показаний Менгесхаузена, Горбушин и Быстров 10 мая сего года прибыли в клинику "Шарите", где, как ни странно, их ожидал отоларинголог фон Айкен, который указал им на зубного врача Гитлера Блашке и посоветовал побеседовать с его ассистенткой Кетти Гойзерман.
Допрошенная во делу Гойзерман (т.№ 2 л.д. 128-135), не имеющая специального мед. образования, отчётливо, заученными фразам сразу же дала самые исчерпывающие показания о состоянии зубов, протезов и мостов обеих челюстей Гитлера и Евы Браун и других членов высшего руководства Германии, которых обслуживал Блашке. Таким же образом, по совету Гойзерман был допрошен дантист Фриц Эхтман, который изготавливал протезы зубов и коронок для высшего руководства Германии (т.№2 л.д. 11-18). При таких обстоятельствах являются сомнительными показания свидетелей Хойзерман, Эхтмана, Менгесхаузена, Гюнше и др. свидетелей "активно сотрудничающих" со следствием.
В части заключения судебно-медицинской комиссии по исследованию трупа обгоревшего мужчины (предполож. А. Гитлера): судебно-медицинское исследование трупа мужчины (предполож. Адольфа Гитлера) проведено крайне халатно. Не установлен точный возраст мужчины. Эксперты определил его возраст от 50 до 60 лет по характеристикам оставшихся родных зубов. Однако, обследование аорты, в следствие неизвестных причин не приводилось.
Не указаны причины и механизмы возникновения крупных трещин, раздробления костей, верхней части и костей основания черепа.
Не произведен химический анализ внутренних органов на предмет наличия в них остатков цианистых соединений.
Вывод о наступлении смерти с отравлением сделан поспешно на основании того, что во рту трупа обнаружены искусственные осколки стенок тонкой ампулы с характерным горьким запахом миндаля (Т. №1 л.д. 13)
При исследовании трупа обгоревшего мужчины (предполож. Адольфа Гитлера) обнаружено одно яичко. Допрошенный по делу сопровождающий врач Гитлера Вернер Хаазе показал, что в начале 1945 года в связи с воспалением придатков правой почки и осуществлял пальпацию мошонки и яичек Гитлера, отклонений не обнаружил. Если бы у Гитлера отсутствовало яичко, Хаазе отразил бы этот факт в допросе (т.№2 л.д. 1-8).
Обращают на себя внимание следующие факты:
- по приказу Гитлера в начале апреля сего годе была расчищена центральная улица Унтер-ден-Линден от Бранденбургских ворот в сторону Тиргартена и спилены верхушки деревьев вдоль трассы для экстренного взлета самолетов;
После дня рождения Адольфа Гитлера 20 Апреля сего года, Гитлера и Еву Браун никто из обслуживающего персонала при дневном свете и ламповом освещении в бункере не видел.
22 апреля сего года по приказу Бормана в нижнем бункере были вывернуты лампы электроосвещения и заменены на керосиновые. Гитлера, в основном, видели в затылок, в сумерках, сидящего в кресле, развернутым спинкой к двери. До этого кресло стояло у стены спинкой к стенке;
С этого же времени по приказу Бормана между нижними и верхними бункером выставлен пост охраны "СС".
С этого же времени секретари Гитлера - Йоханна Фольф, Гертруда Юнге и Криста Шредер не видели Еву Браун, но интересовались как она и почему она больше не гуляет с ними в саду Имперской Канцелярии;
Здоровье Гитлера после дня рождения резко ухудшилось, он с трудом передвигался и находился под постоянным контролем д-ра Морреля который колол ему морфий и делал кровопускание;
Из показаний шеф-повара Вильгельма Лагне следует, что после того как был выставлен пост охраны "СС" между нижним и верхним бункером, он ни разу лично не видел Гитлера. Еду передавал через охрану, которая приносила грязную посуду обратно. До этого он часто видел Гитлера (т. № " л.д. 19-25);
Из показаний Вилли Шмундта следует, что в один из дней, сразу после дня рождения Гитлера, в вечернее время он курил в саду Имперской канцелярии и увидел, как Гитлер и Борман возвращаются с прогулки. Он обратил внимание на походку Гитлера. Она казалась ему необычной. Гитлер ходил уверено и быстро, а здесь он увидел , что человек, внешне похожий на Гитлера плетется еле-еле. Борман на поводке вел собаку Гитлера - овчарку по кличке Блонди, которая рвалась назад и лаяла непрерывно. Затем он услышал звук от мотора самолета, а затем увидел маломестный самолет, взлетающий со стороны Бранденбургских ворот по Унтер-ден-Линден в сторону Юго-Запада. Борман и Гитлер остановились и приводили взглядом улетающий самолет (т. №2 л.д 26-32).
По сообщению Главного управления контрразведки "СМЕРШ" на участке 5-й Уд. Армии обнаружен дневник Бормана. Особый интерес представляют две последние записи в его дневнике:
"30.4.45
Адольф Гитлер - " вверх "
Ева Г. (Гитлер) - " вниз"
1 мая
Попытка прорваться из окружения".
До настоящего времени местонахождение Бормана неизвестно.
Указанная руническая запись в дневнике Бормана о смерти Евы Браун для нас не имеет значения. Для нас важно, что Адольф Гитлер, как это следует из дневника Бормана, 30 апреля 1945 года был еще жив.
…
В. Меркулов. Роспись. Москва. 16 декабря 1945 года. Кремль.
«…Умер ли Гитлер, я не решаюсь утверждать». Свидетельство генерала ответственного за эвакуацию нацистской верхушки
Вейдлинг Гельмут, генерал артиллерии, 22 апреля 1945 года был назначен А. Гитлером военным комендантом Берлина и ответственным за прорыв окруженных Советской Армией вождей фашисткой Германии.
Генерал сдался Красной армии 2 мая 1945 года. После войны Вейдлинг содержался в Бутырской и Лефортовской тюрьмах в Москве, а затем во Владимирской тюрьме. 27 февраля 1952 года военным трибуналом войск МВД Московского округа приговорен к 25 годам заключения в лагерях. Но на свободу, так и не вышел. 17 ноября 1955 года, он умер в тюрьме от сердечной недостаточности.
После сдачи в плен генерал Вейдлинг был допрошен лично маршалом Жуковым, о чем тот сразу же доложил Сталину. Точное содержание беседы пленного фашистского генерала и советского маршала неизвестно. Но, без всякого сомнения, первый же вопрос заданный великим советским полководцем, звучал лаконично: где - Гитлер?
Впрочем, сохранились протоколы другого допроса Вейдлинга, проведенного сотрудниками «СМЕРШа»: помощником начальника 1-го отделения 2-го отдела ГУКР майором Симончуком и переводчиком, сотрудником следотдела 2-го Главного управления МГБ СССР лейтенантом Макеевым.
И вот, как сам Вейдлинг описывает события, происходившие в ставке фюрера, в последние дни и часы третьего Рейха (в публикуемой версии я существенно подсократил текст многочасового допроса, оставив только самые интересные для нашей темы подробности- А.Р.).
«…Вечером 27 апреля мне стало совершенно ясно, что имеются только две возможности: капитуляция или прорыв. Дальнейшее продолжение борьбы в Берлине означало преступление. Моя задача заключалась в том, чтобы при очередном обсуждении обстановки в имперской канцелярии обрисовать Гитлеру всю бесперспективность дальнейшей борьбы, и добиться согласия на сдачу Берлина.
***
…В 22 часа 27 апреля 1945 г. в кабинете Гитлера происходило обсуждение обстановки. Я начал с изложения стратегической обстановки противника…
***
…Берлин был окружен, и не чувствовалось никакого отвлечения сил с помощью четырех наступающих групп. На освобождение Берлина от блокады нельзя больше рассчитывать.
В этой связи я указывал на большую опасность, которая грозила частям, благодаря немецкой пропаганде. До последнего времени в Берлине имелись газеты с заголовками: «Многочисленные армии спешат для освобождения Берлина от блокады». Вскоре части узнают, что было правдой и что вымыслом.
Геббельс прервал меня, возмущенно сказав: «Не хотите ли Вы бросить мне упрек!?» Я должен был сдерживать себя, чтобы ответить спокойно: «Являясь командующим войск, я считаю своей обязанностью указать на эту опасность». Борман успокоил Геббельса. Это столкновение произошло в присутствии Гитлера, однако, он не сказал ни слова.
В этот момент в кабинет ворвался государственный секретарь Науман и, прервав мой доклад, в большом возбуждении доложил: «Мой фюрер, стокгольмский радиопередатчик сообщил, что Гиммлер сделал предложение англичанам и американцам о капитуляции Германии, и получил от них ответ, что они только тогда будут согласны вести переговоры, если к этому привлекут третьего партнера – Россию».
Воцарилась тишина. Гитлер стучал своими тремя карандашами по столу. Его лицо исказилось, в глазах был виден страх и испуг. Беззвучным голосом он сказал что-то Геббельсу, похожее на слово «предатель». Некоторое время царило неприятное молчание, затем Кребс тихим голосом предложил мне продолжить свой доклад. Я продолжал докладывать.
Оба аэродрома в Берлине, Темпельгоф и Гатов были потеряны. Сооруженный в Тиргартене запасной аэродром в связи с большим количеством воронок от бомб и гранат, был пригоден только частично для вылета отдельных самолетов. Снабжение Берлина стало возможным только с воздуха. Почти все большие продовольственные склады, включая западный порт, 26 и 27 апреля перешли в руки противника….
***
…Прежде, чем я собирался подвести итого всему сказанному, Гитлер прервал меня: «Я знаю, к чему Вы клоните», и выступил с длинным объяснением, почему Берлин необходимо защищать до последнего момента. Его выступление изобиловало продолжительными паузами, во время которых несколько раз вмешивался Геббельс, подчеркивая то, что было сказано Гитлером.
Краткое выступление Гитлера сводилось к следующему: «Если Берлин попадет в руки противника, то война будет проиграна. По этой причине я нахожусь здесь, и отклоняю решительным образом всякую капитуляцию».
На этот раз от предложения выйти из окружения путем прорыва я решил отказаться. В виду того, что было уже 2 часа ночи, нас отпустили. У Гитлера в кабинете остались – он сам, Геббельс и Борман.
Мы, все остальные, уселись рядом в другой комнате, и начали обсуждать предательство Гиммлера. В конце разговора я развил план прорыва из Берлина. Кребс проявил к этому большой интерес. Он дал мне задание разработать план прорыва, и доложить о нем на следующем совещании. Его интерес был настолько велик, что он попросил у меня проект, чтобы внести собственные замечания.
Разработка плана прорыва производилась утром 28 апреля на командном пункте в Бенделерблоке. Прорыв предполагался тремя волнами с двух сторон через гавелевские мосты южнее Шпандау. В третьей волне должен был находиться Гитлер со своим штабом…
***
…В полдень мой начальник штаба, полковник фон Дюпфинг, поехал в имперскую канцелярию, и представил генералу Кребсу проект. Кребс одобрил этот план. Между тем положение осложнялось. Кольцо вокруг Берлина сжималось все больше и больше. В 22 часа 28 апреля 1945 г. снова состоялось обсуждение стратегической обстановки.
Количество слушателей уменьшилось. Отсутствовали два адъютанта, полковник фон Белов и майор Иоганнмеер. Говорили, что их послали из Берлина с важными документами. Как и каким путем они покинули Берлин, мне не удалось узнать….
Гитлер долго раздумывал, затем усталым, безнадежным голосом сказал: «Чем может помочь этот прорыв? Нужно ли мне скитаться где-нибудь по окрестностям, и ждать своего конца в крестьянском доме или в другом месте. Уж лучше в таком случае, я останусь здесь».
Теперь было все понятно. Речь шла о своей личности, о своем «я» В таком же духе были замечания Геббельса: «Конечно, мой фюрер, совершенно верно!»
Я ожидал всего, но только не такого объяснения.
***
…Я покинул имперскую канцелярию в озлобленном настроении. Быстрыми шагами драма приближалась к своему концу.
***
…Связь с отдельными участками обороны могла быть осуществлена только с помощью офицеров-ординарцев, которые должны были передвигаться пешком, так как ехать на машинах по Берлину не представлялось никакой возможности.
***
…О местонахождении Гитлера во время этого прорыва не было сказано ни слова. Я подумал об этом, только придя на свой командный пункт. Однако забота о его личности не входила в мои обязанности.
На 10 часов 30 апреля в Бандлерблок по моему приказанию были созваны все командиры участков, чтобы им разъяснить, что значит «мелкие группы» и установить время прорыва. В виду того, что в ночь с 29 на 30 апреля почти совершенно прекратилось снабжение с воздуха, я назначил время прорыва на 22 часа 30 апреля.
***
…Примерно в 18 или 19 часов я весь в поту прибыл в имперскую канцелярию.
Меня немедленно провели в кабинет фюрера. У стола уже сидели Геббельс, Борман и Кребс. При моем приходе все трое встали. Кребс в торжественном тоне заявил следующее:
1. Гитлер покончил жизнь самоубийством в 15 часов.
2. Его смерть должна пока оставаться в тайне. Об этом знает только очень небольшой круг людей. Вы тоже должны дать обязательство о соблюдении тайны.
3. Тело Гитлера, согласно его последней воле, было облито бензином и сожжено в воронке от снаряда на территории имперской канцелярии.
4. В своем завещании Гитлер назначил следующее правительство: рейхспрезидент – гросс-адмирал Дениц, рейхсканцлер – рейхсминистр Геббельс, министр партии – рейхслейтер Борман, министр обороны – фельдмаршал Шернер, германский министр внутренних дел – Зейсс-Инкварт. Остальные министерские посты в настоящее время не замещены, так как они значения не имеют.
5. По радио об этом поставлен в известность маршал Сталин.
6. Уже в течение примерно 2 часов делается попытка связаться с русскими командными инстанциями с целью просить о прекращении военных действий в Берлине. В случае удачи выступает на сцену легализованное Гитлером германское правительство, которое будет вести с Россией переговоры о капитуляции. Парламентером направляюсь я».
Странным казалось настроение присутствовавших, и деловитость тона, с которым говорил Кребс. У меня создалось впечатление, что все трое не тронуты смертью Гитлера, который до сих пор являлся их богом. Мне казалось, что я нахожусь в кругу торговых руководителей, которые совещаются после ухода своего хозяина, и непроизвольно произнес: «Сначала я должен сесть. Нет ли у кого-нибудь из вас папироски. Теперь ведь можно курить в этом помещении».
***
…Страх Гитлера перед смертью в последнее время заметно возрос. Если, например, ударяла граната в его бомбоубежище, то он приказывал как можно быстрее выяснить, все ли в порядке
В ночь с 29 на 30 апреля Гитлер сообщил своим сотрудникам о своем решении покончить жизнь самоубийством. Госпожа Геббельс, якобы, стояла на коленях перед Гитлером, и просила его не оставлять всех в тяжелые часы. Гитлер отравился, а затем застрелился. Его жена, Ева Браун, также отравилась.
Согласно последней воле Гитлера трупы должны быть сожжены. «Я не желаю, – якобы сказал Гитлер, – чтобы мое тело было выставлено напоказ в Москве».
Три СС-овца положили труп Гитлера и Евы Браун в воронку от снаряда, облили бензином и подожгли их. Так как трупы сгорели не дотла, они после этого были засыпаны в воронке землей.
***
…Умер ли Гитлер, я не решаюсь утверждать, располагая только тем, что я лично видел и слышал. Перебирая в памяти все разговоры Гитлера и моменты, связанные с его жизнью в последние дни, я задаю вопрос, что может говорить за то, что Гитлер еще жив, – и отвечаю:
1. Животный страх Гитлера перед смертью и нескрываемые заботы о своем «я».
2. Отправка адъютантов 28 апреля из Берлина. Они, как говорили, имели поручение вывезти из Берлина важные документы. Это понятно. Но они могли также иметь специальное задание подготовить место для намечающегося побега Гитлера.
При этом случае интересно, конечно, знать по какому маршруту и в чьем сопровождении оба адъютанта покинули имперскую канцелярию.
3. Деловое поведение, без тени скорби, самих близких сотрудников Гитлера – Кребса, Бормана и Геббельса, когда они меня поставили в известность, что Гитлер умер.
4. Обязательство о сохранении в тайне смерти Гитлера, которое от меня потребовали. Это конечно могло быть сделано из-за военных соображений, чтобы не вызвать беспокойства в рядах защитников Берлина. Но, вполне возможно, что те, кто помогал бегству Гитлера, были заинтересованы выиграть время.
5. Во многочисленных помещениях убежища Гитлера постоянно жило большое количество людей. Очень трудно себе представить, чтобы подробности самоубийства, вынос трупов из убежища, их сожжение в саду могло содержаться в секрете.
После моего пленения я беседовал с группенфюрером СС Раттенхубером, руководителем личной охраны Гитлера и с адъютантом войск СС штурмбанфюрером Гюнше . Оба заявили, что им ничего не известно о подробностях смерти Гитлера. Я не могу этого допустить. Не связывает ли всех посвященных в это дело клятва»?
Впрочем, сразу же после такого холодного, аналитичного вывода генерал, как будто-то испугавшись собственных слов сам же себя и опровергает: «несмотря на приведенные выше мною доводы, которые вызвали у меня сомнения в правдивости сообщения о смерти Гитлера, я все же думаю, что Гитлер действительно умер…».
Как говорится «умом понимаю, а сердцем генерала смириться не могу». Но это уже из области лирики. А на войне, как известно, музы молчат, тем более в таком звании.
Маршал Жуков: «Мы искали костры, на которых, якобы, сжигались трупы Гитлера и Геббельса, но мы их не видели»
Из биографии Георгия Константиновича Жукова: участвовал в Первой мировой войне. За проявленный героизм на Юго-Западном фронте был награжден двумя Георгиевскими крестами. Командовал захватом Берлина. Во многом благодаря военному гению Жукова фашистская Германия была побеждена. 18 июня 1974 года трижды герой Советского Союза Маршал Советского Союза Г.К.Жуков скончался и был похоронен на Красной площади, у Кремлевской стены.
Повод сомневаться в смерти Гитлера нам дает еще один документ. Сейчас он находится в запасниках кремлевского архива и практически неизвестен широкой публике. Его автор - маршал Георгий Жуков.
К 20-летию победы над гитлеризмом, советское информационное агентство Новости попросило легендарного военачальника написать для зарубежных изданий статью о Дне Победы. Жуков в то время находившийся в опале, с удовольствием откликнулся на предложение. Но статье, не суждено было увидеть свет. ЦК КПСС запретил ее публикацию. Но сегодня читатели «МК» получат возможность первые прочитать сенсационные признания Георгия Константиновича.
Вот, о чем тогда написал Жуков (приводится в сокращении- А.Р).
«…Основная масса соратников Гитлера, в том числе Геринг, Гиммлер, Кейтель, Йодль и другие заблаговременно бежали из Берлина в разных направлениях. Гитлер и Геббельс, говорят немцы, не найдя выхода из создавшегося положения, якобы, покончили жизнь самоубийством.
До последней минуты своей жизни эти азартные игроки не теряли надежды на свою «счастливую звезду», которая может спасти их и фашистскую Германию.
Спрашивается: на что надеялся Гитлер? Надеялся на политический, а возможно и военный конфликт между великими державами.
***
…Даже 30 апреля и 1-го Мая гитлеровцы все еще пытались оттянуть время окончательной своей гибели, затеяв с нами переговоры о перемирии в Берлине, о вызове в Берлин новоявленного правительства Деница для переговоров о капитуляции Германии.
Прибывшему с полномочиями на рассвете 1-го Мая от гитлеровцев на переговоры начальнику генштаба генералу Кребс генералом Соколовским В.Д. (которому мною было поручено вести переговоры) было категорически заявлено: «Кроме полной и безоговорочной капитуляции мы ни в какие переговоры вступать не будем»…
С утра 1 мая начался последний и решительный штурм советскими войсками центра Берлина.
В 6 часов утра 2 мая сдался командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг со своими генералами и штабными офицерами, заявив о готовности войск обороны Берлина капитулировать.
Затем сдался Ганс Фриче, директор министерства пропаганды — правая рука Геббельса, который сообщил о самоубийстве Кребса.
…Бормана, который после Гитлера остался во главе партии, мы так и не нашли. Имелись сведения, что он в числе других гитлеровцев из личного окружения Гитлера, якобы, пытался в ночь на 1 мая на танке прорваться через боевые порядки 3-й ударной Армии.
Но в захваченных танках Бормана не оказалось.
К 15 часам 2-го мая 1945 года все было покончено с врагом в Берлине. Остатки Берлинского гарнизона сдались в плен.
Над рейхстагом гордо реяло Красное знамя — символ свободы, величия и могущества советского народа — страны Советов.
После захвата имперской канцелярии мы приехали туда с командармом Берзариным и комкором 79 стрелкового корпуса генералом Переверткиным, чтобы на месте убедиться в самоубийствах Гитлера, Геббельса, Кребса и других гитлеровцев.
Прибыв на место их логова, мы не нашли трупов ни Гитлера, ни Геббельса, ни Кребса. Нам доложили, что все трупы убитых немцы закопали в местах захоронения, а где кто закопал — толком никто не знал. Рассказывались разные версии, но они ничем серьезным не подтверждались.
Мы искали костры, на которых, якобы, сжигались трупы Гитлера и Геббельса, но мы их не видели. Видели следы костров, но по их размерам там скорее воду кипятили немецкие солдаты, чем сжигали трупы.
У меня тогда же возникли сомнения в правдивости их самоубийства, тем более, что и Борман нигде обнаружен не был. Я тогда же подумал, а не удрала ли эта троица в самый последний момент, когда уже не было надежды на помощь извне Берлина, тем более что взлетная полоса для небольшого самолета еще имелась в районе Бранденбургских ворот.
Такое предположение мною было высказано в Берлине на пресс-конференции советских и иностранных корреспондентов 9-го июля 1945 года».
Сегодня можно и нужно оспаривать псевдоисторические исследования о Второй мирровой войне, ставящие под сомнение факт ведущей роли Красной армии в Великой победе над гитлеровской армией. Но кто посмеет поставить под сомнение признания выдающегося полководца современности?!
Вместо эпилога
К сожалению, существование в наши дни международного нацистского подполья, созданного сбежавшими фашистами, совершенно не принимается современными политиками в расчет. А оно, судя по всему, продолжает представлять мощную силу, со значительными финансовыми и материальными ресурсами, объединяя вокруг себя террористов и радикалов по всему миру и неустанно подпитывая их идеологию.
Очередная годовщина Нюрнбергского процесса над фашистскими преступниками-нелюдями, загубившими десятки миллионов жизней, гулким набатом напоминает о тех трагических событиях.
