Среди уже озвученных за эти дни и даже показанных (сопровожденных видео) вопросов Президенту попалось несколько с давней моей «полки».
– Почему в нашем городе без всякой необходимости меняют асфальт?
– Вот, только посмотрите! – и далее видео с хлещущим дождем/валящим снегом и рабочими, ляпающими в лужи дымящуюся черную массу.
Голос одного из вопрошавших был так надрывен, что ей-Богу, совестно вступать с ним в конкуренцию за место в этой «очереди» (поступило уже более 700.000 вопросов) – пусть прозвучит человек!
Потому мой вопрос будет другим, хотя тоже на тему:
– Владимир Владимирович, что можно сделать, что б на следующую Прямую линию-2020 - больше не прислали ни одного вопроса про асфальт на подложке из снега или воды?
"Так, бордючик готов! Теперь вылить два танкера асфальта – и привет, бюджет!"
Почему именно асфальтовый цинизм так напрягает? Процитирую статью 206 часть 2 Уголовного Кодекса и комментарий. Неожиданно – статья вовсе не о воровстве (подразумевающемся среди чиновников, закатывающих асфальт в снег). Нет, это – злостное хулиганство. Читаем:
Деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 206 УК (Злостное хулиганство), если оно содержит хотя бы один из четырех определенных законом признаков:
1) исключительный цинизм;
2) особая дерзость;
3) сопротивление лицам, пресекающим хулиганские действия (представителям власти, общественности, отдельным гражданам)…
Прервем отягчающий список, достаточно пунктов 1,2.
Далее комментарий: чем, собственно, руководствуются судьи:
Цинизм - наглое пренебрежительное отношение к нормам морали, вежливости... Исключительно циничными признаются, в частности, неприличные телодвижения, обнажение половых органов, отправления нужд в общественном месте в присутствии посторонних лиц.
Курсив – мой. Выделил главное, то что объединяет и «отправляющего нужду» и наших дорожных начальников (просто у них «нужда» другая: бабла срубить). Общее: открытость, дерзость, общественное место (улица – куда уж общественней?), присутствие посторонних лиц – которые, правда, бывает, не хотят остаться «посторонними». Фотографируют, пишут на Прямые линии.
Ведь взятки, откаты – это в кабинетах. А тот «асфальт» – на виду, деморализует открытостью, внушая порой весьма преувеличенное представление об уровне коррупции.
Чтоб вязнуть в одном этом… как в гудроне «студент Шурик» из старого фильма, пополню список смежных деяний (исполнители и бенефициары – из одной группы):
– лихорадочные замены бордюров (когда вижу, как выковыривают абсолютно целые бордюрные камни, мелькает мысль: "Меняют их, наверное, на поребрик. А там – наоборот").
– пять дворников, бегущих с метлами наперевес за одним окурком.
– фасующие по черным пластиковым пакетам то, что Пушкин назвал: «багряный убор» («роняет лес багряный свой убор»). А ученые-биологи называют: «элемент круговорота веществ в природе».
Необходимый источник органики, на котором лиственные деревья растут со времен их изобретения в Мезозойскую эру – тоже в списке пунктов «освоения муниципальных бюджетов».
– несколько сотен «московских художников», неважно какой национальности, сидящие с кисточками вокруг дворовых оградок, краску которым выдал тот же «эстет». Муниципальный Ван Гог, решивший вдруг, что ядовито-зеленый цвет смотрится лучше просто зеленого. Подновляемая, свежая краска выглядит именно как «ядовито-зеленая» (даже не ругательное – общепринятое определение), а краска на второй, третий год: просто зеленая, спокойная, не бьющая по глазам. Но тем Ванам Гогам освояемых бюджетов виднее.
Лет двадцать глядя на эти сотни «художников», вышедших на дворовые пленэры, вспоминаю песенку Булата Окуджавы:
Живописцы, окуните ваши кисти
В суету дворов арбатских…
– с желанием не только кисти живописцев – под замок, но и у префектурных меценатов, ценителей изячного забрать все фонды, чтоб года два у них и копейки не было на зеленую и желтую краски!
Эта ползучая асфальтовая игра выворачивает наизнанку даже старый латиноамериканский анекдот о коррупции.
Густаво принимает гостя в роскошном коттедже.
Рико восхищен: – Но откуда?!
Густаво: – Глянь в окно. Видишь мост?
– Да.
– 30%
Позже Рико принимает Густаво – во дворце.
Густаво: – Откуда?
Рико: – Глянь в окно. Видишь мост?
– Нет.
– 100%
Получалось, чем выше %, тем ужаснее коррупция. Но если, предположим, дорожнику скажут: Баста! Теперь борьба с коррупцией, теперь ты – только 10%, а не 30%!
Но ведь, получится, чтоб выйти на ту же сумму, ему надо в три раза больше километров дорог, бордюров. В этом, возможно, и состоит базис этого «бизнеса».
Но вопрос я сформулировал вовсе не риторический, не «протест ради протеста», как те защитники химкинского леса, забывшие его «со всеми этими химками». Там хоть одна дама, молодец, честно с трибуны признала: Нам нужна революция!
Уверенный, что у нас и революции ложатся, как тот асфальт, я все ж останусь «на объекте». На этой «особо-циничной» черно-дымящейся прорве. Можно всё ж попробовать за год, к Прямой линии-2020.
Нового «Министерства по борьбе», даже отдела затевать не нужно. Объединить две хорошо себя показавших технологии, две социальных практики. «Горячая линия» – на год. И эта «народная видео-охота», как на автохамов, гибддэшников.
Только инспектор – цель сравнимая с быстрой птичкой: сложно поймать его в реально доказательном кадре. А бригады дорожников на снегу – не птичка а мегаслон. Сам факт тут исчерпывающ. С «Горячей линией» – еще проще. Только и нужна директива:
В режиме реального времени у зафиксированного дорожника, бордюрщика блокируются счета. До полного «разбора полетов» выплаты зарплат приостанавливаются и чиновникам, и… исполнителям. Тут, конечно, надо переступить через штамп «работяги ни при чем!». Нет, уж если объявлена «охота» на всероссийском уровне, то они – «соучастники», сами и остановят начальника, уже в уме суммирующего свои %%.
