Сегодня мы поговорим на такую болезненную тему, как вандализм. Да, да – болезненную, потому что в ней очень много душевного страдания. Например, родственников, обнаруживших, что надгробия их близких людей разрушены. Боли, связанной с культурным наследием, когда разоряются и портятся памятники архитектуры. Но вот испытывали ли когда-нибудь эту боль сами вандалы? Что это за акт такой: вызов, попытка что-то рассказать о себе? Надо ли с такими людьми проводить беседы или их надо наказывать? Кто они – вандалы? Попробуем разобраться сегодня.
Безусловно, это одна из форм деструктивного (разрушительного) поведения человека, когда им уничтожаются или оскверняются предметы искусства, культуры. Однако, глубже – это более широкое понятие, в ходе которого уничтожаются духовные ценности и ориентиры, происходит извращение какого-либо истинного смысла. На мой взгляд главное, что отличает вандализм – это отсутствие какого-либо смысла, бессмысленность сего акта. Разрушение ради разрушения.
Почему так происходит? Когда ребенок совсем маленький – младенец, он не понимает вообще ничего, что с ним происходит. Он не знает, что такое голод, он просто чувствует боль внутри себя, но он не понимает она исходит изнутри, или кто-то причиняет ему эту боль снаружи. Он начал ходить – разбил коленку, течет кровь, ему страшно. Ребенок не понимает последствий: он умрет или останется жить? В норме, тот человек, кто все наделяет смыслом – это мать. Она придает смысл всему, происходящему в жизни ребенка. «Миленький мой, ты голодный», - говорит она, и исправляет ситуацию, своевременно его покормив. «Хороший мой, ты просто разбил коленку: сейчас мама полечит и все пройдет».
Идеальных матерей не бывает, и слава Богу, ведь все идеальное – мертво, а маму лучше иметь живой, хоть и с недостатками! Но если это взаимодействие между матерью и ребенком нарушено слишком сильно, настолько, что ребенок не в состоянии перерабатывать свои тревоги, страхи, непонимания того, что происходит, то рано или поздно он «перестает бояться». На самом же деле он загоняет все свои тяжелые переживания вглубь и просто теряет смысл, он больше не пытается его обрести, как не пытается в дальнейшем - понять смысл своего существования, призвание и т. д. Отсюда в акте вандализма – «бесстрашие» (например, прогулки по ночных кладбищам) и бессмысленность.
В таких случаях в психологической практике может звучать запрос от клиента: «я не вижу смысла жизни», «смысл жизни утрачен для меня». (При условии, что он не находится в состоянии острого горя от недавней потери).
Но до психологической работы доходят далеко не все. Вандалам психолог не нужен, потому что первый уже не пытается найти и обрести какое-то понимание себя самого.
Все вышесказанное не оправдывает вандалов, ведь важно не только то, что с нами было в детстве, но и то, как мы сами себе можем и хотим помочь во взрослом возрасте. Это лишь напоминание о том, что каждый преступник, каждый вандал когда-то был беспомощным младенцем. Каков же ответ на вопрос способны ли они к «нормальным», человеческим переживаниям? Во взрослом возрасте – едва ли, скорее нет. А вот в раннем возрасте - их душевной, а зачастую и физической боли было гораздо больше, чем у других детей.
Отсюда, что наиболее аналитично, следует бессознательное стремление вандалов разрушать именно памятники и памятные места. Эти слова происходят от слова «память». Разумеется, сами они об этом даже не догадываются, но невыносимость детских, ранних переживаний толкает их на то, чтобы стереть память, уничтожить историю, между строк – свою историю. При этом они манифестируют ту свою часть, которая ничего и никого не боится, о чем мы говорили выше.
Когда мы видим результаты их «деятельности», невозможно оставаться равнодушными – ведь, бросая вызов, они затрагивают чувства религиозные, чувства патриотические, священную память об умерших или погибших родственниках.
Необходимо ли наказывать вандалов с точки зрения Закона? Давайте подумаем. Мы можем понять и объяснить причину происходящего с ними, но это никак не оправдывает их злодеяния как взрослых людей. Соответственно, наказание в рамках законодательства является предусмотренным и необходимым. Если это подросток, с ним еще можно проводить коррекционные работы. Но только специалисты высокого уровня и работа в специализированных группах может обеспечить хоть некоторый успех.
Еще пару слов по поводу наказания. Любому преступнику оно просто необходимо. Кто не слышал выражения, что преступник всегда возвращается на место преступления! Но что им движет? На самом деле им движет неосознаваемое желание быть пойманным и наказанным. Почему? «Человек совершает преступление или акт вандализма и оттого становится виноватым», — считает большинство. Но с точки зрения работы психики все не совсем так. На преступление идут только те люди, которые «уже виноваты», но они до совершения преступления не понимают в чем, потому что их чувство вины
хоть и огромно, но подавлено. Подавленная вина – означает, что они ее не чувствуют, и она относится к очень ранним периодам жизни, которые не остаются в сознании. Но когда-то в детстве они ощущали себя безмерно виноватыми перед своим взрослым значимым окружением, о чем потом забыли. Не помня упрёков и обвинений, такие люди несут через всю свою жизнь ощущение собственной плохости и виноватости, но не могут его ни с чем связать. А вот после совершения преступления и вынесения приговора у них появляется четкое понимание, что они не просто виноваты, но и даже знают, в чем именно, ибо у этого факта есть конкретные доказательства. А вместе с тем приходит и облегчение. То есть логика бессознательного такова: не то, что «виноват, потому что совершил преступление», а «совершил преступление, потому что и так все равно уже виноват». И тогда наказание – является разрядкой, тем, чего они бессознательно ищут и ждут. Многие возвращаются в тюрьмы раз от разу, повторяя хождение по порочному кругу.
