И не стыдно вам вызывать российское такси по айфону, курить импортные сигареты и разбавлять их дым российским воздухом? Это все ровно, что если бы российская оппозиция получала вознаграждения из заграницы. И ничего, что оппозиционеры считают себя началом истории.
С образованием в Ингушетии вообще одна цельная и не повторимая проблема. Из 10-ти 5 чиновников не знают таблицы умножения, а вот сказать любому: «Пошли один на один разберемся» всегда пожалуйста. Они считают, что такая крепость духа поднимет уровень развития республики и не понимают, что эта форма опускает к плинтусу и приклеивает ее намертво.
Если русская жена на вопрос мужа: «Какого теща приезжает?» ответит вопросом: «Числа или хрена?» и это понимается как горе для русского мужа, то для ингушского мужа приезд тещи, это счастье – по обычаям он в этот день может не приезжать домой вовсе.
Вот вам некая разница обычаев и уклада жизни Русского и Ингуша. К примеру, ситуация в Ингушетии. Ингушский муж приходит поздно домой и стучит в дверь. Ингушская жена чтобы, при необходимости привести себя в порядок надлежащим образом перед тем, как открыть дверь спросит, один ли он, имея в виду наличие гостей за дверью. Ингушский муж ответит: «Да, а ты?». И ситуация в Москве. - Ты где? Спрашивает русский муж у жены по телефону. - Где, где, в норе, которую ты мне купил, отвечает русская жена. - Не в норе, а в Рено... дура. Хорошо, что я тебе Пежо не купил. Вам смешно, а мне нет.
Я спросил у своего знакомого спортивного журналиста из Ярославля Татьяны Клопышкиной: «Почему в не ингушских городах лезгинка расценивается как некий вызов?» Она ответила вопросом на вопрос: «Коньяк, ансамбль танца или собственно танец?» Вот вам еще один похожий ответ по типу «числа или хрена?» То есть другая ментальность и думают по-другому.
Я, в отличии от ингушской молодежи, которая впервые приезжает в российские города, в другую культуру, ментальность, понимаю русских и умею вести себя правильно в этом обществе. Хотя в первые годы своей адаптации в неингушской среде, наверное был таким же вызывающим к себе различное внимание. Решение этой проблемы лежит в стремлении к многонациональному, многоконфессиональному обществу.
Расскажу одну притчу: «Жили были в одно время два друга – чеченец и ингуш. Вот идут они в доску пьяные по улице после дождя, поддерживая друг друга плечом, чтобы не упасть. Идут и всем видом показывают, что они не очень пьяные. Вдруг видят вдалеке одного – такого же пьяного, но оставшегося «без плеча» человека. Он бедолага завяз в какой-то грязной луже и никак не может выбраться из нее. Постоянно падает то вперед, то назад. – Смотри какой позор, а еще ингушом называется, первым сказал чеченец. – Какой же это ингуш, самый настоящий чеченец, начал спорить со своим другом ингуш. Договорились спросить. – Эй, скажи, ты же чеченец? Первым спросил подойдя к валяющемуся в грязи человеку ингуш. – Ко всему, что со мной сейчас происходит мне еще не хватало чеченцем быть, из последних сил вынимая свое лицо из грязи, ответил оппонент – как оказалось ингуш.»
Надо понимать, что у русских друг – это не тот, кто тащит тебя пьяного из бара, а тот, кто ползет с тобой рядом.
Ребята, давайте жить дружно!?
С уважением, Назир Евлоев!
Ас салам алейкум.
