Вновь идея возвращения смертной казни будоражит некоторые законодательные умы и общество. Так, коллега из Госдумы Роман Худяков предложил несколько законодательных новелл о введении смертной казни как высшей меры наказания за терроризм и склонение к употреблению наркотиков, если это привело к смерти двух и более лиц. Также он предложил исключить из Уголовного кодекса положения, позволяющие избежать наказания в виде смертной казни женщинам и иностранцам.
А для исключения вероятной судебной ошибки, коллега предлагает внести в Уголовно-процессуальный кодекс изменения, предусматривающие пятилетний срок обжалования приговора к смертной казни.
Предложения эффектные.
Но.
Лучше данный законопроект отозвать, так как, он в любом случае не станет законом, поэтому незачем тратить лишнее время парламентариев и государственные средства на его рассмотрение, ввиду его правовой сомнительности. Не буду подробно разбирать юридический винегрет о применении смертной казни к женщинам, иностранным гражданам или за склонение к употреблению наркотиков, так как коллега, полагаю, веселился когда писал, хотя тема, не совсем для этого подходящая.
Не стоит вообще рассматривать всерьез возможность возвращения смертной казни в нашу жизнь. И это не вопрос политики, это вопрос философии современного уголовного права и уровня цивилизационного развития нашей страны.
Непробиваемый аргумент против возвращения смертной казни - это институт субъективного вменения, ведь приговор постановляет судья, то есть, человек. А человеку свойственно ошибаться и он допускает порой непоправимую ошибку. И присяжные тоже могут ошибаться, они тоже люди.
В советский период было до нескольких десятков ошибочных смертных приговоров в год, об этом говорит закрытая статистика того периода. И хотя сейчас, слава богу, Россия от Советского Союза ушла далеко и надеюсь не вернется, тем не менее, такой риск, риск страшной судебной ошибки остается.
По-моему, в 1998 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда отменила приговоры 11 лиц, осуждённых к смертной казни из-за судебных ошибок. А исследование, проведенное в США в 1987 году, показало, что в США только в прошлом веке казнены 23 невиновных человека.
Поэтому смертная казнь сама становится непоправимым злом в случае судебной ошибки. А исключительной мерой ее называют вовсе не потому, что она может и должна быть исключительно эффективной в борьбе с преступностью, а в связи с ее исключительными, необратимыми последствиями.
И так как смертная казнь неизбежно предполагает возможность судебной ошибки, в результате которой может быть казнен хотя бы один невиновный человек, значит, смертная казнь есть зло и ей нет места в системе наказаний.
А некоторым коллегам, внезапно увлекающимся проблематикой смертной казни, рекомендую почитать философа Владимира Соловьев, который считал, что "смертная казнь — это пережиток диких обычаев древности, реликт варварского уголовного права. Воздаяние злом за зло не уменьшает, а, напротив, увеличивает общую сумму зла в обществе" и не забывать при этом, что мы всего лишь законодатели, а не господь-бог, чтобы устанавливать пятилетние сроки человеческой жизни людям в отношении которых допущена судебная ошибка. Как показывает судебная практика, иногда на ее поиск уходит лет пятьдесят, а то и больше.
