Недавно Совет Федерации одобрил закон о внесении изменений в два кодекса: гражданско-процессуальный и уголовно-процессуальный. Изменения эти сопровождал и докладывал на пленарном заседании. А касаются эти изменения существенного улучшения прав участников процесса. Они наконец-то устанавливают порядок ознакомления с особым мнением судьи. Это забавно, но раньше никакого порядка там не было.
Раньше, например, гражданин Юдин, осужденный за совершение преступления к лишению свободы, решил обжаловать свой приговор. В кассации, как полагается. И с ним вот какая история приключилась. При ознакомлении с материалами дела и в ходе судебного заседания в кассационной инстанции ему и его адвокату было отказано в ознакомлении с имеющимся в материалах дела странным запечатанным конвертом. Там было особое мнение судьи, который входил в состав суда, рассматривающего это самое дело.
Отказано было с точки зрения уголовно-процессуального закона совершенно справедливо, ведь ознакомление с особым мнением судьи законом не предусмотрено. Чего там особенного, мол, мнение как мнение.
Конституционный суд принял соломоново решение: признал не противоречащими Конституции все-таки немного противоречащие ей положения статей 301 и 312 УПК и при этом любезно указал, что федеральному законодателю, в принципе, можно и урегулировать в уголовном судопроизводстве вопрос о допуске осужденного к ознакомлению с особым мнением судьи по делу.
Для этого Федеральным законом и были внесены изменения в ГПК и УПК, согласно которым участникам судебного разбирательства будет предоставлено право узнать мнение из запечатанного конверта.
Этим же законом регулируется уголовно-процессуальная форма особого мнения и устанавливается, что при изложении своего особого мнения судья не вправе указывать в нем сведения о суждениях, имевших место при обсуждении и принятии судебного решения, о позиции отдельных судей, входящих в состав суда, или иным образом раскрывать тайну совещания судей. Что правильно, так как судейскую тайну никто не отменял и отменять не будет.
Есть там и еще полезные новеллы, например, помимо этого закона, вводится ограничение и по срокам изготовления особого мнения: теперь особое мнение судьи должно быть изготовлено в срок не позднее пяти дней со дня принятия судом решения по гражданскому делу и не позднее пяти суток с момента провозглашения приговора по уголовному делу.
Поправки эти справедливые и правильные, ибо до сегодняшнего момента институт особого мнения защищал только судью, как бы это странно не звучало. Потому что в теории права сама природа появления особого мнения основана на серьезном внутреннем конфликте. Конфликт этот вызван осознанием любым судьей своей личной ответственности за принимаемые решения при постановлении приговора и право судьи на особое мнение это его специальная гарантия, и именно она ограждает свободу и независимость проявления судейского внутреннего убеждения. И это означает всегда несогласие одного из судей либо по решению в целом или же по отдельным вопросам с мнением большинства своих коллег — судей, входящих в состав коллегии и сидящих с ним за одним процессуальным столом.
Судья был защищен. Осужденный нет. Эта проблема обсуждалась уже лет 20, я ее помню еще со времен учебы на Косой линии Васильевского Острова, когда я порой все же посещал лекции и семинары по уголовному процессу.
Причем уже тогда нам, студентам, было очевидно, что право граждан на судебную защиту нарушено, что невозможно в теории, так как относится оно к таким правам, которые в силу ч. 3 ст. 56 Конституции РФ не могут быть ограничены ни при каких условиях.
В этом же случае судебное усмотрение или, как говорим мы, юристы, дискреция, направленная на благое дело — на устранение неопределенности, и которая допускается уголовным процессом, в случае же с лишением осужденного знать все материалы дела, в том числе и особое мнение судьи, применялась слишком широко. Более того, она была опасна.
Эти поправки по сути явились оптимальным соотношением двух величин — объема дискреционных полномочий суда и степени детализации уголовно-процессуального законодательства.
Поэтому предложенная в этих поправках новая уголовно-процессуальная форма, выступая естественным барьером судебного усмотрения (дискреции), лишний раз гарантирует законность и справедливость правосудия. А это самое главное, и касается всех.
Иными словами, это не создание новой правовой формы ради формы, это та детализация, которая теперь будет защищать людей.
Для понимания этого, по-моему, стоило прочитать этот занудный юридический блог про хорошие юридические поправки и узнать, что теперь это — закон.
