Служба в церкви Рождества Богородицы в Твери в праздник Чуда Архангела Михаила была, на мой взгляд, безумно рано, в семь утра. Я ее, конечно, проспал. Но событие, семь столетий которого отмечается сегодня, столь исключительное, что без посещения этого храма день не мог состояться. В храме уже в десять утра не было ни души, только солнышко ласково заглядывало в окна. Интерьер там ничем не выдающийся, и по-настоящему интересна только одна икона – святых Михаила Тверского и Анны Кашинской, начала XX века, зареставрированная, но все равно хорошая. Перед ней стоит побывать и постоять. Особенно теперь, когда отмечается 700 лет возвращения в Тверь мощей святого благоверного князя Михаила Тверского. Его привезли из Москвы, после того как убийца, князь Юрий Московский, еще и приторганул телом своего главного врага. Гроб с телом Михаила встретили как раз 19 сентября 1319 года, в день Чуда Архангела Михаила. После этого в мужском монастыре на волжском берегу, где встречали тело своего князя тверичи, всегда был храм в честь этого события. Монастыря давно нет, а престол есть – в той самой церкви Рождества Богородицы на современной улице Вагжанова, в левом приделе.
Тогда, в 1319 году, совершенно неизвестно, какая была погода. Автора жития Михаила Ярославича как-то не интересовало, что капало с неба, когда от многого рыдания не было слышно церковного пения, и от желавших увидеть тело своего любимого князя тверичей священники «мног час» не могли внести гроб в церковь. Отсюда гроб с телом Михаила Тверского несли на руках в Преображенский собор примерно два километра.
Когда я вышел из церкви, светило яркое осеннее солнце, но дойдя до места монастыря, а это от церкви всего пару-тройку сотен метров, я неожиданно попал под дождь, короткий, но сильный. Стоя под одним из двухсотлетних дубов в парке-воксале, можно было всласть предаться размышлениям – сколь много или мало с точки зрения такой памяти семь веков. Довольно много, если учесть, что за это время целые культуры, совершенно непохожие на ту, что была в начале XIV века, успели родиться, оставить свои памятники, состариться и умереть. И довольно мало, поскольку нам все еще понятен разговорный и даже книжный язык, на котором говорили те, кто описал нам события 1319 года.
Затем вновь вспыхнуло солнце, и я двинулся дальше в сторону собора.
В парке-воксале всё плохо. Недавно там рухнул один из огромных вязов, старый, еще времен губернской больницы на этом месте. По-видимому, именно эти вязы (до недавнего времени их было пять) стоят на месте, где встречали Михаила Ярославича). Теперь там их осталось только четыре. Да еще два дуба начала XIX века, куст сирени и руины. Да еще правильная тишина, охраняющая большую часть времени истинное место, где состоялась та памятная встреча.
Еще от времен князя Михаила остались вертикали заволжских и затверецких церквей, поднимающих свои кресты там, где это делали в его времена их деревянные предшественницы. И осталась Волга, разумеется.
Пока я шел, к смотровой площадке напротив устья Тверцы подкатил большой туристический автобус известной московской турфирмы и их тетка-гид хорошо поставленным громким голосом, резво собрав туристов, едва успевших прочувствовать главный тверской вид в самом лучшем свете под осенним солнцем с контрастными тенями, начала что-то врать про купеческие домики и торговые пути.
Куда-то проходили дети, кем-то организованные для неведомых мне мероприятий, поднимающие над своими яркими группками флажки и плакатики; рядом мамочки лихорадочно дымили мелкими затяжками на берегу Волги у детской больницы. Гуляющих разогнал холодный дождь и резкий ветер.
И так странно было, что семь столетий назад день в день на этом самом месте творились события, о которых мы можем достоверно сказать, что они были и примерно представить – как. Бесконечное множество дней до и после этого не оставили даже скромной возможности заглянуть в них. И я подумал, что и этот день, который мы сегодня проживаем, тоже так же сгинет в этом омуте времени.
Семь веков прошло. А Тверь все еще не умерла, несмотря на все несчастья, которые с ней регулярно случаются. И, кажется, в ней отыщется куда поболее десятка праведников, ради которых она еще постоит.
