В.О. Ключевский называл преподобного Сергия «благодатным воспитателем русского народного духа». Священник Павел Флоренский характеризовал преподобного Сергия как «особого нашего Российского царствия хранителя и помощника»: «И если вся Русь, в метафизической форме своей, сродна эллинству, то духовный родоначальник Московской Руси воплотил в себе эту эллинскую гармонию совершенной, действительно совершенной, личности с такою степенью художественной проработки линий духовного характера Руси, что сам, в отношении к Лавре, или точнее — всей культурной области, им насквозь пронизанной, есть, возвращаясь к прежнему сравнению, — портрет портрета, чистейшее выражение той духовной сущности, которая сквозит многообразно во всех сторонах Лавры как целого. Если Дом Преподобного Сергия есть лицо России, явленное мастерством высокого искусства, то основатель её есть первообраз её, этого образа России, первоявление России… — лик лица её, ибо под “ликом” мы разумеем чистейшее явление духовной формы, освобождённое ото всех наслоений и временных оболочек, ото всякой шелухи, ото всего полуживого и застящего чистые, проработанные линии её… Вглядываясь в русскую историю, в самую ткань русской культуры, мы не найдём ни одной нити, которая не приводила бы к этому первоузлу; нравственная идея, государственность, живопись, зодчество, литература, русская школа, русская наука — все эти линии русской культуры сходятся к Преподобному. В лице его русский народ сознал себя; своё культурно-историческое место, свою культурную задачу и тогда только, сознав себя, получил историческое право на самостоятельность».
Д.С. Лихачёв писал о преподобном: «Сергий Радонежский был проводником определённых идей и традиций: с Церковью связывалось единство Руси. Князья ссорились, наводили татар на Русскую землю, как когда-то половцев. Шло постоянное соперничество за великое княжение, за титул великого князя. А Церковь-то была едина. И поэтому главная идея рублёвской Троицы – идея единства, столь важная во тьме разделения нашего. Дмитрий Донской начинает не с объединения территории, а с объединения духовно-нравственного. Этим-то и замечателен московский князь, ставший во главе русского войска. И Москва от этого выиграла в глазах всей Руси. Она выиграла не потому, что, как пытаются это доказать, стояла на очень выгодных торговых путях, а потому, что в этой сложнейшей ситуации возглавила политику объединения Русской земли. То есть Москва выиграла духовно. Москва не была экономически сильней Твери или Новгорода, она оказалась духовно сильней». И духовность эта питалась из Троице-Сергиевой лавры.
Преподобный Сергий Радонежский был первым русским святым, который целостно и всецело выразил русское национальное самосознание. Старец Троице-Сергиевой обители соединил разные традиции православного монашества. Будучи отшельником и аскетом, человеком высокопросвещённым, он был сторонником деятельной миссии Церкви. Монастырь преподобного Сергия как духовный центр, источник хозяйственной колонизации обширных земель, неприступная крепость, влиял на все стороны жизни Руси. Преподобный Сергий был безусловным авторитетом для народа и власти; в житиях он назывался строителем Руси.
Сергий Радонежский сыграл решающую роль в освобождении Руси от монгольского ига. Князь Дмитрий Донской робко избегал решающего столкновения с татарами, но благословение преподобного Сергия подвигло князя на битву и вдохновило на победу. Акт религиозного сознания оказался всеобъемлющим, включал осознание исторической миссии Руси, поэтому ему подчинилась политическая воля.
Ключевым событием в освобождении от татарского ига, в национальной солидаризации, в духовном возрождении русского народа стала Куликовская битва 1380 года. С этого момента формируется русское национальное сознание, начинается возрождение русской средневековой культуры, строится великое Московское государство. «На Куликовом поле оборона христианства слилась с национальным делом Руси и политическим делом Москвы. В неразрывности этой связи дано и благословение преподобного Сергия Москве, собирательнице государства русского» (Г.П. Федотов).
Божественная любовь, явленная в полноте во взаимной любви Божественных Ипостасей Святой Троицы, – это вечное истечение любви для мира сего. Христианство – религия любви, Православие – установка на преображение мира любовью. Русская идея – утверждение соборной любви в жизни. Идеал Православия – любовь на земле по образу небесной любви Ипостасей Святой Троицы: «Дабы воззрением на Святую Троицу побеждался страх розни мира сего» (преп. Сергий Радонежский). «Русское Православие воспринимает Бога любовью, воссылает Ему молитву любви и обращается с любовью к миру и людям» (И.А. Ильин). Любовь является силой единения соборно-персоналистических начал и играет огромную созидательную роль в истории.
«Троица» Андрея Рублева выразила идеал и реальное возрастание чувства соборности в русском народе – духовного национального единения после веков раздора и расчленения. «Для русских людей конца XIV – начала XV вв. идея триединого божества была важна не только сама по себе, но и как символ всеобъемлющего единства и единения: небесного и земного, духовного и материального, Бога и человека, наконец и прежде всего – людей между собой; как символ уничтожения всяческой вражды и раздора, как воплощение идеала бесконечной, всепрощающей и всепобеждающей любви. Не случайно икона была написана в память Сергия Радонежского – неутомимого борца с “ненавистной раздельностью мира” (Епифаний), одного из главных вдохновителей и инициаторов объединения русских земель вокруг Москвы в единое государство, живого воплощения глубочайшей духовности и нравственной чистоты… С удивительной ясностью воплощен в иконе идеал человека Древней Руси – мудрого, добродетельного, нравственно совершенного, готового к самопожертвованию ради ближнего своего, духовно и физически прекрасного; выражена мечта русского человека о всеобъемлющей любви» (С.С. Бычков).
«Троица» написана в память о преподобном Сергии и выразила молитвенный умысел обоих святых – преподобного Сергия Радонежского и преподобного Андрея Рублева. «А молитвенным умыслом их было то, что именуется в нашей литургической молитве “соединением всех” под знаком “Нераздельной Троицы”… Как стала некогда икона – победой над “ненавистной враждой мира сего”, утешением для тех, чьё сердце вправду горит жаждой “соединения всех”, указанием пути к той цели, которая названа в т.н. Первосвященнической молитве Самого Иисуса Христа: “Да будут все едино” (Ин 17:21)» (С.С. Аверинцев).
Сергий Радонежский сочетал установки на духовное созерцание и активное мирское делание. После преподобного Сергия из единого корня образовались две традиции. Влияние созерцательного мистицизма Троице-Сергиева монастыря распространилось на север, в Заволжье, а на юге – в Центральной России и Москве возобладала активная общественная направленность. Московское монашество занято культурными, общественными и политическими проблемами. В споре нестяжателей (последователей преп. Нила Сорского) и стяжателей (сторонников преп. Иосифа Волоколамского) столкнулись выросшие из единого источника две религиозные установки:
1) отказ от мира ради духовного самосовершенствования, правда Царства Небесного внутри человека и мистическое единение души с Богом;
2) общественное служение Церкви и воздействие её на мир.
Поляризация проходила по основным проблемам жизни. «Спор шёл о самых началах и пределах христианской жизни и действия… Сталкивались два религиозных замысла, два религиозных идеала… В этот спор были вовлечены сами религиозные массы» (прот. Георгий Флоровский).
Светочам русской святости Феодосию Печерскому, Сергию Радонежскому, Нилу Сорскому было присуще бескорыстное стремление к истине, которое открывает путь положительным проявлениям национальной культурной самобытности. Ориентация на вселенскость и универсализм не подавляет индивидуального, а наделяет его общезначимостью. Иосифлянство было оторвано от основ русской религиозности и Вселенского Православия, привносило чуждый агрессивный партикуляризм. Тоталитарность мышления, агрессивное неприятие других церковных позиций, узость духовного горизонта привели к вырождению положительного в иосифлянстве, ибо частная истина превращается в ложь, когда её противопоставляют истине целостной.
