В Твери состоялся премьерный показ фильма «Прощаться не будем». Мне не удалось попасть на закрытый просмотр, и говорить сейчас об этой картине не совсем правильно: официальная премьера состоится в январе, тогда массовый зритель картину увидит и оценит. На самом деле поговорить хотелось о другом. На мой взгляд, «Прощаться не будем» отражает новую тенденцию в отечественном кино.
Может, кто-то обратил уже внимание. Как мы представляем себе историю Великой Отечественной? Два года – сплошные поражения и отступления, потом – Сталинград, коренной перелом и наши неудержимо пошли на запад, до самого Берлина. И военное кино – оно в основном про то, как наши уже наступают и побеждают. Про первые два года как-то не очень интересно было снимать. Чем тут гордиться – наших же бьют.
Когда-то я много общался с ветеранами и вообще с людьми, пережившими войну. И у всех спрашивал – а насколько реально они верили в победу Советского Союза? Собеседники недобро напрягались, начинали говорить официоз про «наше дело правое», а потом признавались: ну да, мало кто верил в то, что мы выиграем, слишком катастрофично для нас все складывалось. До Сталинграда, даже до Курской дуги настроения были такие: продержаться, измотать врага, устоять, отступать хоть до Сибири. «Свет в конце тоннеля» появился далеко не сразу. И слова про «коренной перелом», может быть, относятся не только к военным победам, но и к этому перелому в массовом сознании?
Но вот какое дело. После войны не очень любили рассказывать про ее начальный этап, когда наши отступали. Исключения только подтверждают правило. Вспомните популярные военные фильмы. Мало ведь про 41-й, про 42-й, когда все висело на волоске, - как-то не хотелось об этом говорить. И вдруг…
И вдруг – в последние годы - как прорвало. «Брестская крепость». «Битва за Севастополь» (и сейчас еще один фильм о Севастополе снимается). «28 панфиловцев». «Три дня до весны» - это новая картина Александра Касаткина, единственный, кстати, военный фильм в киноафише 2017 года, там про февраль 42-го, еще далеко до Победы.
И теперь выходит «Прощаться не будем» - про три страшных дня в октябре 41-го, когда немцы повернули свои армии на Калинин. То есть выстраивается тенденция, смысловой ряд, несколько фильмов, рассказывающих именно о самых трагичных, самых страшных страницах Великой Отечественной. И мне кажется, это не случайно.
Прежде всего потому, что пришло новое поколение кинематографистов. Для них война – не факт личной биографии и не набор идеологических клише. Для них война – прежде всего драматическое событие. Как показать своего героя так, чтобы поставить его в максимально сложные условия? Как сделать его поведение психологически точным? Ответ очевиден: нужно показать его в наиболее трагических обстоятельствах. А это – именно первый год войны. Вокруг – паника, бегство, отступление, кровь, предательство, трусость, поражения. Армия отступает, гражданские власти разбегаются, жители толпами спасаются от наступающего врага. Именно это происходило в Калинине в октябре 41-го.
И именно это делает поступки людей, которые не струсили, встали на защиту, с отчаянной яростью приняли бой с опытным, грозным и многочисленным противником, - да, именно это делает этих людей более близкими, понятными, как говорят кинематографисты, «драматически заостренными». Проще говоря – героями.
И не просто героями. Победа еще далеко, и шансов дожить до нее почти нет. Смертный бой, когда позади уже все разбежались, и ты знаешь об этом, но все равно идешь в бой – это, может быть, высшее проявление человеческого духа на войне. 28 панфиловцев в заснеженных окопах под Москвой, защитники Калинина, на которых надвигается вдесятеро превосходящая армада – это ведь наши «триста спартанцев». Те самые люди, которые до конца выполнили евангельский завет – «и нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Как здорово, что наши молодые киношники понимают это. И это делает фильм «Прощаться не будем» чем-то значимо бОльшим, чем очередной картиной на военную тему.
Фото Наталии Зиганшиной
