В разнообразном спектре оценок труда журналиста превалируют два полярных мнения (мы – общество крайностей не только в оценках) – независимый журналист и продажный журналист.
И та, и другая оценка мало соответствует реальности. Независимый журналист – это не более, чем фигура речи или, когда речь идет о безработном журналисте. Он действительно независим. Ни денег, ни работы. Во всех остальных случаях журналист фигура зависимая. Зависим и тот, который работает на власть, и тот, который этой власти оппонирует. Просто исторически сложилось представление, что тот, кто против власти, должен быть независимым и честным. Но это не более, чем иллюзия. Деградация нынешней российской власти эту иллюзию только усугубляет.
Да, у оппозиционного журналиста есть риски в работе. Особенно в провинции. Но с другой стороны, подвергаются опасности, и те, кто работает на власть. В то же время наша профессия опасна не более, чем десятки других. Например, работа в шахтеры в разы опаснее. Поэтому среди журналистов, может быть, наберется сотня, другая реально подвергающаяся опасности («горячие точки», громкие расследования), а остальные 130-140 тысяч пишущих и снимающих (именно столько сегодня насчитывается «работников пера» в стране) пишут про «битву за урожай», о «борьбе хорошего с очень хорошим», кто с кем спит, и в комфортных условиях разливаются соловьем про «ненавистный режим». Но слава Герострата не дает им покоя. «Фингал» под глазом, конечно, не только больно, но и не эстетично. Зато, какие дивиденды можно извлечь. В этом плане очень показательна история с одним подмосковным журналистом, который инсценировал собственное избиение за тысячу рублей.
В читательском сознании независимому журналисту противопоставляется продажный. Если первых, как сказал, выше в природе не существует, то вторые, безусловно, имеются, но их тоже не так уж много, как иногда может показаться.
Называя журналиста по каждому поводу и без повода продажным, забывается как-то другое значение этого слова. Продажный – предназначенный для продажи.
Поэтому для меня определение «продажный журналист» имеет положительное звучание. Продажный, значит, востребованный. Профессионализм (ЗУНы знания, умения, навыки – это все из школы) – товар, который, как и всякий другой товар имеет цену. Закономерность простая – чем выше профессионализм, тем выше цена. Ничего нового. Журналист продажен так же, как продажны спортсмены, артисты, учителя, врачи.
Кстати, очень хороший пример по теме. Очень и очень скоро стану дедом. Решили, что дочь будет рожать по контракту. Цена вопроса – 50 тысяч рублей. В роддоме есть врач-звезда. Многие будущие мамы стремятся к ней попасть. Не вопрос. Только контракт с ее участием будет стоить почти в два раза дороже. Сразу замечу, что речь идет только об официальных денежных взаимоотношениях. Так и с журналистами. Можно писать за «пайку хлеба», а можно отказаться и за 100 тысяч. Чем ниже продажность, тем чаще журналист пишет на тему «чего изволите». Это особенно заметно в провинциальных СМИ, в которых средняя зарплата редко превышает 10-15 тысяч рублей.
Тем не менее, меня всегда умиляет одна и та же реплика, которую слышу от разных читателей и непочитателей: «Он написал этот материал за деньги. Интересно, сколько ему заплатили»? Каждый раз, слыша подобное, меня посещает недоумение. А с какого такого бодуна я должен писать бесплатно, если писать моя работа? В современной жизни не знаю людей, которые бы ходили на работу «за просто так». Если есть, поделитесь опытом.
Я своим опытом поделился. Всегда писал и пишу за деньги, если связан договорными обязательствами. В «голодные» годы, когда штатных гонораров хватало только на сведение концов с концами, брался за любую работу, и не только журналистскую. Но преимущественно все-таки по профессии. Писал и рекламную «джинсу», и про аплодисменты, переходящие в овации. Если же наступал «край», просто уходил из издания. Возможно, этот «край» случался часто. Тем не менее, выбор был всегда.
К проблеме выбора примыкает вопрос цензуры. Для меня такого понятия, как цензура, не существует. Публикую все – не взяли в одной газете, опубликую в другой, отказали в другой, размещу в Интернете. Есть только самоцензура, которая укладывается в два простых табу – не лезть в личную жизнь героев и не создавать публикациями трудности своим близким.
В общем, продажный журналист – это звучит гордо. Для меня.
