Приснился ночью эшафот.
На псарне псы скулили.
Дрожал испуганный народ –
Шута за смех казнили.
Палач провел рукой по лбу,
Сказал: «Ну, что же, смейся!
Но рассмешить опять толпу,
Ты даже не надейся.
Ты пожил весело, не зря
Был к авантюрам склонен.
Смешил ты раньше короля,
Он был тобой доволен.
Особенно, когда шутил
Над всей придворной сворой.
Король их сам не выносил,
Губил расправой скорой.
Но как посмел ты пошутить
Без важной доли лести
И смех в народе возбудить
Над королевской честью?
Дружок, шутить иль не шутить?
Вопрос, увы, напрасен.
Смех может царство погубить,
Он, как огонь, опасен!
Кто чувства юмора лишен,
Всегда самонадеян.
Любой король, хоть он смешон,
Не любит быть осмеян.
Народ обязан трепетать
От страха перед троном.
И смех себе не позволять
В порыве непокорном.
И для спокойствия страны,
Блаженства, процветанья,
Казнить тебя сейчас должны
Потомкам в назиданье.
Ты мог бы очень долго жить,
И был талант твой редок.
Ну как ты хочешь пошутить
Пред смертью напоследок?
Сжигало солнце все вокруг.
Гриф в небе крови ждал.
Шут призадумался и вдруг
С усмешкою сказал:
«Свободный дух в стране любой
Был юмором посеян!
И не забудет люд простой,
Как был тиран осмеян.
Я счастлив тем, что был шутом
И дураком отменным.
Но после смерти королем
Уж стану непременно!
Останусь королем в сердцах
Свободных и отважных,
Кому неведом подлый страх,
А прочее – не важно!
Палач, запомни: дело в том –
Тиран ума лишен.
Его признают дураком,
Лишь только рухнет трон».
19.04.13.А.Г.
