Скандал разразился на днях между Следственным Комитетом и правозащитниками, скандал бессмысленный и беспощадный. Причина проста: накануне глава комиссии президентского Совета по правам человека Андрей Бабушкин и зампред Общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева встретились в изоляторе с подозреваемыми в убийстве Бориса Немцова. Один из них Заур Дадаев заявил, что не признает своей вины. Правозащитники обнаружили на его теле побои.
Правозащитники начали делать то, что и были должны - начали защищать: направили заявление директору ФСИН, главе СКР и генпрокурору России с требованием провести в СИЗО проверку, а также суд-медэкспертизу и обеспечить безопасность подозреваемых.
Реакция Следственного Комитета была быстра, эмоциональна и весома: было заявлено, что действия правозащитников могут быть расценены как вмешательство в деятельность следователя "в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, то есть по части 2 статьи 294 УК РФ".
Думаю, что всем имеет смысл немного юридически остыть и перестать смотреть друг на друга в процессуальный прицел.
Самое последнее, что сейчас надо делать - это пугать правозащитников, выполняющих общественный долг. Следствие выполняет свою работу, а правозащитники свою. И с точки зрения конституционной защиты прав граждан они совместно решают одну и ту же задачу. Но одни - с точки зрения уголовной репрессии, а другие - с точки зрения соблюдения прав и свобод граждан в конкретном уголовном процессе.
Рассматривать же деятельность правозащитников с точки зрения вмешательства в деятельность следствия и оказания давления на него юридически бессмысленно и бесперспективно, так как, исходя и из теории и из практики уголовного права, не является вмешательством в деятельность следственных, прокурорских или судебных органов сообщение фактов о готовящемся или совершенном преступлении, новых доказательств по делу, а равно принесение официальной жалобы на действия тех или иных должностных лиц.
Это азы.
Действия правозащитников вполне можно трактовать, как сообщение о возможном совершенном преступлении.
Поэтому правозащитников естественно можно допросить с целью выяснения конкретных обстоятельств ставших им известными, и в этом нет ничего страшного, а затем сказать спасибо и отпустить.
Да и последнее, о чем стоит помнить коллегам-следователям: просьбы, советы или пожелания общего характера, которые, например, высказанные в СМИ или критические замечания об общей линии уголовной политики предварительного расследования также нельзя считать воспрепятствованием осуществлению правосудия или производству предварительного расследования.
Точка.
И самое последнее. Чуть не забыл, спасибо коллеги-адвокаты напомнили.
При таком дискретном толковании уважаемыми коллегами из Следственного Комитета нормы ст. 294 УК РФ, практически любое ходатайство защитника по уголовному делу может быть расценено следователями, как действия, подпадающие под признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ. А такой подход ставит под сомнение саму возможность существования института адвокатуры.
Вот теперь точка.
