Новость, словно приуроченная к двухлетию гибели польского президента под Смоленском. Варшавская окружная военная прокуратура (сообщает канал TVN24) передала России обновленные данные расшифровки переговоров в кабине пилотов.
Новые эксперты, в отличие от прошлых, в том числе польских, не услышали на ленте голоса главкома ВВС Анджея Бласика. «Это поставило под вопрос факт его присутствия в кабине пилотов, и тезис следствия о том, что главком оказывал давление на экипаж, заставляя его сажать самолет, несмотря на густой туман… Более того, авторы новой экспертизы пришли к выводу, что посторонние голоса в кабине пилотов вообще могли доноситься из салона, через дверь».
Все, кто летал Ту-154, помнят уровень шума внутри салона. (Кстати, по несколько странной кодификации НАТО, Ту-154 зовется Careless, «Беззаботный»). При заходе на посадку «Беззаботный» гремит особенно. Предположить что на этом фоне, через перегородку и двери различимы какие-то голоса из салонов… — огромный, просто гигантский комплимент нашему воздушному ветерану. Ведь уровень вибрации, тишины, комфортности в салонах – пункт, по которому конкурируют все, вплоть до новейших Эрбасов и Боингов.
И вывод краковских экспертов совершенно ненароком может лечь в основу целой рекламной кампании: «В салоне русского лайнера тише, чем в Аэробусе А320. Тише, чем на воздушном шаре!» И вдруг старичка Ту-154 вновь запустят в производство… 50лет спустя.
Странный, по-моему, есть феномен есть в русско-польских вопросах. У всех других народов имеет место быть некий реалистический баланс: этот вопрос остается открытым, а этот вопрос будем считать закрытым. Но русско-польские вопросы — остаются принципиально открытыми. Века.
Вот и польская прокуратура уже признавала вину польского экипажа, предъявляла обвинение руководству Бюро охраны правительства за подготовку полета в Смоленск. Но брат покойного президента, Ярослав Качиньский, его партия сделали ставку на «прямую виновность России в катастрофе». И новая расшифровка ленты из черного ящика — не дает «закрыть вопрос»…
Вообще, все эти бесчисленные, уже двухлетние расшифровки и перерасшифровки трехминутной! (время принятия решения на борту после 10:35, когда руководитель полетов рекомендовал уйти на второй круг) ленты, когда уже оцифрован, пересчитан, обсужден практически каждый байт реально наличествующей информации, а новой не может быть в принципе! — производят странное впечатление. Словно это… Лента Мёбиуса (известный математический феномен, по которому можно бродит вечно).
В 2010 году руководитель госкомиссии Польши Эдмунд Клих заявил, что одним из посторонних лиц в кабине самолёта был главком польских ВВС Анджей Бласик, разговаривавший с пилотами до момента удара, опознанный по голосу. Клих, признавая виновным польский экипаж, правда, считал, что… присутствие посторонних не имело решающего влияния, и запрет на посторонних в кабине касается гражданских рейсов, а то был рейс военный. Но сие — Интерпретации Фактов, на которые польский шеф комиссии имел полное право. И вот теперь снова: долой установленные Факты! Голос, записанный в кабине — не Бласик, голос вообще доносился, возможно, из-за дверей и перегородки… Невыключаемая логика оставляет лишь два варианта:
1) Это всё же голос Бласика. Уводя его от ответственности, новые дешифровщики просто «уводят» его за перегородку (хотя вообще-то могут и сказать, что голос в кабину донесся из туалета в хвосте самолёта). Но остается ещё ведь ещё сам характер произнесённого. Сидя в салоне, рядом с президентом, Бласик вряд ли бы говорил (кричал) пилотам тоже самое, что и зависнув у них «над душою», в кабине.
2) Это голос не главкома ВВС Бласика. И это самое далеко идущее отступление от ранее признанного факта!
Позвольте уж тут и мне выдвинуть простую гипотезу. Ведь если президент вмешивался в полёт, то явно он делал это НЕ через сидевших рядом… депутатов сейма, Главу Банка Польши, Председателя Олимпийского комитета Польши, омбудсмена, не через же свою супругу Марию («Сходи, прикажи им садиться в Смоленске!»), и даже не через главкома Сухопутных сил Польши Тадеуша Бука. А именно – через прямого и непосредственного начальника для летчиков 36-го отряда.
Так что неузнавание голоса главкома ВВС — это начало такой интересной линии, по которой может оказаться, что голоса в кабине… что это, может, вообще с земли кричали: «Качиньский садись!», из смоленского леса, и кричал это — русский, и вдобавок — прямой потомок того самого проводника, который испортил визит другой польской делегации, в лесу под Костромой, в 1613году.
Вот и добрались
Вышеупомянутый феномен «ни одного закрытого русско-польского вопроса» отражён не только в сей перерасшифровке, но и в работах, например, Павла Вечоркевича, ведущего специалиста по советско-польской истории, профессора Исторического института Варшавского Университета, автора книг «Кампания 1939 года», «Круг смерти. Чистка в Красной Армии 1937-1939», «Политическая история Польши 1935-1945».
Некоторые его пунктики поразят неподготовленного читателя, но поверьте, это не кабинетные грёзы. Примерно такие же доводы обрушились и на премьера Владимира Путина во время его визита в Варшаву в сентябре 2009 года. Корреспондент МК тогда в беседе попросил меня дать ответы на некоторые из польских ламентаций. http://www.mk.ru/342482.html
Упомяну здесь кратко.
В газете Rzeczpospolita профессор Вечоркевич суммирует выводы своих книг:
— «Мы не хотели оказаться в союзе с Третьим Рейхом, а приземлились в союзе с в равной степени преступным Советским Союзом. Гитлер же никогда не относился к своим союзникам так, как Сталин. Он (Гитлер в грёзах Вечоркевича) уважал их суверенитет и правосубъектность, накладывая лишь определенное ограничение во внешней политике. Наша зависимость от Германии была бы значительно меньшей, чем та зависимость от СССР… Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и, наверняка, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает Холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку Холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений…
Самую фатальную роль сыграли приказ Рыдз-Смиглы «с Советами не воевать» и тот факт, что война с Советским Союзом официально объявлена не была. Хотя полноценная защита Восточных земель была невозможна, всё-таки следовало там организовать символическое Вестерплатте...
Было бы гениально пересечь границу с винтовкой в руках, отстреливаясь… это было бы символично… от преследующих советских частей. Это был бы красивый поступок… Может быть, Львов должен был стать этими Фермопилами. Это надо было сделать хотя бы для того, чтобы позднее всякие Хрущевы и другая сволочь не рассказывали бы об «украинском городе» и чтобы этот аргумент не принимали так легко американцы и британцы…
Большевистские солдаты также не хотели сражаться и воевали очень плохо. Если бы мы начали войну в 1939году только против Советов… об этом говорит опыт финской войны… мы без больших проблем справились бы с этой агрессией. 17сентября мы бы были на 150, а, может, даже и 200километров восточнее наших границ. Война шла бы уже на советской территории…»(…)
Как вам эта «Декоративная История Польши» Павла Вечоркевича? Историк занят «постановочным кадром», конструирует мизансцены. «Гениально бы пересечь границу, стреляя из винтовки. Символично бы, отстреливаясь от преследующих советских частей». А если Рыдз мог стрелять из винтовки с одной руки, а другою… помахать саблей — было б еще гениальней, символичнее!
Посмотрите (манифест польского историка щедро цитируется в Интернете), как Вечоркевич мельком, скомкано сожалеет о бегстве польского правительства 16сентября, но о том, что советские войска пересекли польскую границу лишь 17-го, не упоминает вовсе. 17сентября в его «графике наступления» поляки должны были быть уже глубоко на советской территории, на 200км восточнее границы! 17сентября Вечоркевич взял бы уже Смоленск! Жаль, что днем ранее польское правительство сбежало в Румынию.
Хороша и ниточка ответственности за Холокост: виноваты только поражения Германии, (то есть победы России).
А по планам-мечтам Вечоркевича найти для Польши «место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и лучшее, чем Венгрия, Румыния» — тут можно собрать целую свидетельств из реального мира. Например, показания обер-группенфюрера СС Эрих фон дем Бах-Зелевски, запротоколированные в Нюрнберге:
«Гимлер в речи, произнесенной накануне похода на Россию, призвал уменьшить общую численность славянского населения Польши… Расовая доктрина национал-социализма не оставляла места евреям и цыганам… Дальше по «шкале вредоносности» шли поляки, на протяжении пяти веков враги Германии, численность которых надлежало максимально уменьшить, государственность ликвидировать».
Или начальник СС и полиции в Белоруссии Гофман (январь1943):
«В каждом поляке надо видеть противника, который пытается маскироваться. Там, где в некоторых деревнях еще служат польские бургомистры, они возможно быстрее должны быть устранены»(…)
Как сказал один герой Булгакова: «Поплавский, тебе все ясно?»
