Полный ОБХСС

Год назад написал этот текст. Шутил. А сейчас шутки закончились и лучше второе пришествие УБХСС, чем новые статьи в УК, которые не остановят циничные хищения из казны. Нужно профессионалов вернуть. Для начала.
Enjoy.

Александр Бастрыкин недавно придумал финансовую полицию. Будучи сыном опера БХСС, я не смог остаться в стороне и зарядил в twitter о том, что нечего там выдумывать, а нужно возродить службу, сейчас полностью выхолощенную. И повесить забытый бренд на ворота. Бабахнуло громко. Не только мой друг Вышенков ответил мне, но и федеральные СМИ заволновались.

Журналисту Евгению Владимировичу Вышенкову отвечу его же историей. Про настоящих милиционеров из ОБХСС. Какие-то детали его рассказа из памяти стерлись, но общая канва сохранилась. Если что не так, прошу меня извинить, но из песни слов не выкинешь, поэтому всех настоящих бэхов с праздником.

Итак.

Году так в 1989-ом к нам в управление розыска перевели парня лет этак 30-ти. Сказали, что из Магадана и кинули ко мне в группу. Мы занимались центровыми, а это не фарцовщики с чухасами. Центр кишел пиковыми, бубновыми, у воров за щеками — мойки, уже из Воркуты и Коми налетчики наведываются. Короче, день без синяка — странный день. Улица и сейчас к закону имеет мало отношения, а тогда, если ты хотел как опер себя поставить, то обязан был рычать по-уличному и меньше всего прикрываться ксивой. В моей группе были орлы: Дима Воскобойников — мастер спорта по гребле, Андрей Колпаков — мастер спорта по кик-боксу, Сергей Березин — кмс по гребле.

Мы к тем, кто работал в управе на Литейном (а тогда менты там сидели до четвертого этажа), относились чуть ли не демонстративно иронически.

— Да вы за трамваем — то удержаться не сможете, не то что за карелами с Поти, — в глаза смеялся на совещаниях мой опер Петров по прозвищу Петров-Водкин (кстати, кмс по трековому спорту).
А габе-чека тогда рухнула, мы их презирали, а теперь оттаптывались за прежнее унижение. В прямом смысле заставляли стучаться в наши кабинеты.

А тут Магадан — мы обрадовались.

Заходит парень, сухой такой, с засиженным лицом, провинциально одетый. Мы: мол, давай — рассказывай.

А он: я в БХСС работал.

— Б...ь — громко говорит Колпаков и выходит из кабинета.

Я говорю: Мол, ничего, у каждого свои ошибки в молодости, но драться-то, говорю, приходилось в жизни?

— Бывало, — отвечает.
— На свадьбе? — поддевает его Дима.
— Почему? В тайге.

Дальше он рассказал, как он работал в магаданском БХСС.

— Получаем, например, информацию, что там-то моют золото. Собираемся человека четыре и с калашами бредем. Удостоверения, конечно, взять можно, но если только медведя попугать. Наконец, подходим к указанному нам месту и метров за триста — четыреста залегаем. Стреляем в пару очередей. Мол, хорош, братва — отмылись. Оттуда очередь в ответ, и побежали. Если до большой дороги догоним — то наши, если нет — уходят.

— Понятно, — говорю я. Сработаемся. Только у нас, в Ленинграде, сначала говорят, потом дерутся, после немного можно порезать друг друга, а потом уже палим.
Смотри — не перепутай. Это тебе Невский, а не тайга.