"Немцы осудили фашизм, таким образом преодолев нацистское прошлое. Почему подобного не произошло с большевизмом в нашей стране? Почему нам не удалось его «переварить»? Закончился ли Советский Союз, или мы до сих пор продолжаем жить в той же самой системе, действующей по инерции?" С такими вопросами ко мне обратился журнал "Нескучный сад". Мой ответ:
- Сама постановка вопроса совершенно некорректна. Немцы осудили фашизм под мощнейшим внешним давлением. Германия проиграла Вторую мировую войну, и осуждение фашизма было условием капитуляции страны. Японцы, например, сдавались не так просто, и поэтому, несмотря на атомные бомбардировки, условием их капитуляции было неосуждение императора Хирохото, который был одним из инициаторов развязывания войны на Тихом океане и участия Японии во Второй мировой войне. Мы проиграли Третью мировую войну (она же «Холодная»), поэтому совершенно логично ставить вопрос об осуждении нашего прошлого в том или иной форме. И не случайно, что и вы задаете этот вопрос в канун девятого мая – дня празднования Великой Победы. Пересмотр старых побед, пересмотр истории – безусловно, важный момент как для победившей, так и для проигравшей стороны, поэтому каждый раз в районе девятого мая нам предлагается осудить свое прошлое или какую-то его часть. На самом деле, в прошлом практически каждого государства есть как светлые, так и темные стороны. Американцы, например, до сих пор не осудили ни атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, ни ковровые бомбардировки в Европе, которыми уничтожались целые города.
Нужно понимать, что осознание факта поражения в Третьей мировой – одно из важнейших условий нашего национального возрождения. До тех пор, пока мы не осознаем, что произошел не просто некий абстрактный «развал Советского Союза», а поражение в войне, возрождения не будет. Была холодная война, которая, безусловно, и у нас и на Западе воспринималась как третья мировая. И Советский союз ее проиграл. Проиграл вчистую. Результатом этого поражения, как и результатом поражения в любой большой войне, явилась потеря громадной части территории. Если вы посмотрите – где сейчас находятся на западе границы РФ, то увидите, что они практически в точности совпадают с границей оккупации Германией Росии в 1918 и в 1942 году. На протяжении ХХ века Россия теряла свои территории по одной и той же линии. Сколько миллионов человек мы потеряли и продолжаем терять – говорить не стоит. Сколько экономического благосостояния наше государство и наши люди потеряли – тоже можно не говорить. Всем известные системные кризисы в образовании, в экономике, в медицине – во всем, являются следствием нашего поражения в войне. И в очередной раз публично осуждать темные стороны своего прошлого перед мировой общественностью, и перед самими собой – значит продолжать загонять самих себя в ощущение ни к чему не пригодных и никому не нужных людей.
Когда нация считает, что должна осудить какую-то часть своего прошлого, это всегда является признаком ее слабости и поражения. Никто ни перед кем не должен ничего в своей истории осуждать. Процесс покаяния в той или иной странице своей истории – это на самом деле глубоко интимный процесс для нации. И я не думаю, что у нас этот процесс не идет, процесс переосмысления, раскаяния в конкретных деяниях тем, кому надо в них раскаиваться. Так что я не считаю, что нам нужно что-то перед кем-то громко публично осуждать в своей истории. Думаю, что чем дольше мы будем вести эти разговоры, тем дольше будет продолжаться наше национальное унижение. А унижение, безусловно, продолжается.
А переосмысливать те или иные страницы своей истории, безусловно, можно и нужно. Но конкретные страницы, в конкретные моменты. И делать это нужно спокойно и не торопясь. Ни в коем случае нельзя делать из этого каких-то шумных политических акций или демонстративных жестов. Еще в 60 годах в Америке половина заведений была только для белых. В автобусах были двери и сидения только для белых. США что, каким-то образов в этом публично каются? Нет, они просто поменяли политику в этом направлении. Они сказали, что именно это было неправильно и у них сейчас, пожалуйста, президент-афроамериканец.
Что касается Советского союза, то мы живем в России. Советский Союз был продолжением исторической России. Безусловно, с целым рядом извращений, с ломкой собственной истории и традиции. Но, к счастью, мы продолжаем жить в России, которая была до 1918 года, и которая никуда не девалась между 1918 и 1991 годом. И которая, к сожалению, никак не оправится по настоящему после 1991. Мы жили в России, живем в России, и, Бог даст, будем жить здесь же.
