Скоро Рождественский пост. А в пост мы воздерживаемся от каких-то видов продуктов, которые сами по себе плохими не являются. Кстати, христианство еще в апостольские времена оградилось от вегетарианских представлений. Существует такое пятьдесят седьмое апостольское правило, которое гласит о том, что, если кто-то воздерживается от брака, вина или мяса не ради подвига воздержания, а по какой-то другой причине (например, гнушаясь), тот да будет отлучен от Церкви. «Брак честен и ложе нескверно», – говорит апостол Павел. А воздержание от каких-то вещей, которые сами по себе не плохи, а, может быть, и очень даже хороши в каких-то условиях, – это аскетика.
Всё-таки надо сказать о том, для чего, собственно, нужен аскетизм. С какой стати мы вообще должны воздерживаться от чего-то, что само по себе хорошо? Что такое воздержание, откуда оно растет? В основании этого явления есть несколько вещей. Я вам назову, на мой взгляд, два самых главных основания.
Первое – это такое чувство, которое на языке церкви называется простым словом «смирение». Или осознание собственного недостоинства. Вот представьте себе: вы работаете первый месяц, причем занимаетесь тем, чем никогда в жизни не занимались. И, собственно, весь этот месяц не вы что-то делали, а вас обучали. То есть, вам бы еще самому бы деньги заплатить за то, что вас научили. И вдруг начальник вам в конце месяца выписывает зарплату – десять тысяч долларов. Что вы при этом почувствуете? Ну, может быть, кто-то подумает: «Что так мало?» – но у нормального человека возникнет ощущение, что он не заслужил этих денег. Хотя, по моим наблюдениям, в последнее время многим хотелось бы вообще не работать (ну, может, что-нибудь набрать на компьютере, и желательно – из дома), а на зарплату меньше, чем, например, тысячи полторы долларов не соглашаться. Но мы говорим о человеке, у которого всё-таки есть нормальные представления о том, что зарплата – это некий эквивалент или затраченного труда, или принесенной пользы. Бывают ситуации, когда платят за труд, несмотря на пользу. Я что-то делаю, а взорвалось оно там потом или не заработало – это меня не касается, я получаю деньги просто за проделанный труд. Или за результат труда: я пришел работать лаборантом, куда-то не туда ткнул или указал на какую-то ошибку, после чего этот несчастный адронный коллайдер, который десять тысяч человек не могли включить, наконец-то включился. Труда почти нет, но эффект какой! И мне за это премию сумасшедшую выписали.
Но если не было ничего такого, и я вдруг получаю большие деньги, я понимаю, что это, в общем-то, незаслуженно. И дальше, конечно, вы можете поступить по-разному, но я знаю людей, которые готовы отказаться. Не в смысле посчитать, что недостоин, и все-таки взять – нужны же деньги. А реально посчитать, что недостоин, и отказаться. Вот это – первое основание, исходя из которого мы можем отказываться от, в общем-то, полезных нам вещей. Это чувство собственного недостоинства. То есть, я чувствую, что Господь мне всё дает, у меня всё есть, у меня есть здоровье, силы (или даже если чего-то вдруг нет, но я всё равно чувствую, что у меня много всего другого). И при этом чувствую, что я – недостоин, и отказываюсь от чего-то, воздерживаюсь.
Второе очень важное основание, на мой взгляд, – это слова апостола Павла: «Мне всё можно, но не всё полезно. Мне всё можно, но ничто не должно обладать мной». То есть, есть вещи, которые мне, в общем-то не запрещены, но они мне неполезны. Причем понятно, что апостол Павел говорит о вещах, неполезных с духовной точки зрения, но их можно распространить и на какие-то вполне земные вещи. Ну, например, у меня повышенный холестерин. И мне неполезно сливочное масло. Я могу воздерживаться от него не потому, что оно само по себе плохо, а потому, что мне лично это плохо. И в духовной жизни есть вещи, явно всем неполезные, и даже прямо запрещенные законами Божьими, а есть какая-то область вещей, к которым применима поговорка: «Что немцу смерть, то русскому здорово». Одному человеку это, может быть, и невредно, а для другого – просто катастрофично. Это может зависеть от самых разных причин. И в том числе – просто от душевного и духовного устроения человека. Ну, например, можно православному человеку поиграть в какую-нибудь компьютерную игру (понятно, что не в стрип-покер, а во что-нибудь такое… допустимое)? Можно? Кому-то можно, а кому-то нельзя. Я, например, знаю людей, которым стоит включить какую-нибудь игрушку – и всё, они оторваться не могут. И впадают в состояние, аналогичное запою. Вот человеку пить нельзя, и он ходит трезвый – всё нормально, но если он выпил 30 граммов сухого вина или так, чуть-чуть пива понюхал, – всё, он уходит в недельный запой.
«Ничто не должно обладать мною», – говорит апостол Павел. То есть я не должен зависеть ни от чего. Я должен быть свободен. Вот в чем пафос этих утверждений апостола Павла. Оказывается, человек, думая, что он свободен, на самом деле в очень серьезной степени раб того образа жизни, который он ведет. Ну, например, еда. Я уж не говорю про какие-то более серьезные вещи. Я могу не есть или я не могу не есть? Это ведь базовое искушение, которое было у Христа в пустыне. И в раю у Адама, которому было сказано: «Не ешь». Вот этого конкретного зеленого яблочка, противного, кисло-горького (или, наоборот, может, очень сладкого), не ешь хотя бы только его. И Адам – не удержался. Это оказалось сильнее его. Но когда мы от чего-то воздерживаемся (не обязательно в пост), мы утверждаем свою власть над этим явлением. Не оно нами обладает, а мы им.
Есть регламентированные вещи. А есть те, которые каждый человек, взрослый и сознательный, должен определить для себя сам. И мы должны тренироваться утверждать свою власть над теми вещами, которые сами по себе не являются плохими, но стремятся нами обладать.
