В психоанализе мы всегда работаем с историей. Обычно - это история пациента, в которой он формируется, меняется, развивается, страдает, болеет, регрессирует, поднимается и идет дальше.
А что, если речь идет о государстве? Или об исторической личности? Есть ли точки пересечения психоанализа и истории в контексте прошлого, сохраняющегося в памяти человечества?
Сегодня мы ставим перед собой цель исследовать бессознательные процессы, которые, по сути, представляют главный интерес в психоанализе в их связи с историческими фактами и событиями, раскрыть при этом красоту бессознательных процессов в масштабе человечества, в историческом контексте, поговорить исторических событиях с точки зрения феноменов психической жизни.
Первый основополагающий момент - наша психика структурируется вокруг Эдипова конфликта. Все ситуации, заставляющие нас страдать – вокруг ревности, зависти, удовольствия и неудовольствия, вокруг чувства собственной исключительности. Миф о царе Эдипе символизирует неосознанное желание ребенка обладать родителем противоположного пола, устранив одновременно родителя одного с ним пола. Речь идет о фантазии - о символическом «убийстве» отца.
Реальная смерть родителя своего пола в Эдипов период имеет для ребенка тяжелые последствия, потому что субъективно ощущается как исполнение его желания. В качестве примера можно привести детскую драму Ф. М. Достоевского, выраженную в его взрослом творчестве.
Классический Эдипов комплекс, каким его описывал З. Фройд разворачивается в возрасте трех-четырех лет. Психоаналитики Кляйнианского направления считают, что отец присутствует в психике ребенка с самого рождения. Ребенок завидует отцу потому, что у него есть страх, что отец завладеет грудью матери и заберет молоко, принадлежащее ребенку. В библейском понимании «отцеубийство» составляет саму суть первородного греха. Таким образом, Эдипов конфликт вскрывает «греховность» ребенка: он больше не невинен, он - телесен, в нем много влечений и страстей, агрессии, инфантильных желаний, направленных на родителя противоположного пола и фантазий об устранении родителя своего пола.
Что же бывает, когда фантазия перестает быть фантазией и становится страшной реальностью? В истории Государства Российского известны примеры, когда Эдипов конфликт разворачивался в реальности, выходя за рамки фантазийного и приводя к трагическим последствиям.
Это происходило не тогда, когда наследники находились в Эдиповом возрасте, но разворачивалось позже, по сути, представляя собой реальное отцеубийство, а в некоторых случаях, чтобы его «предотвратить» отцы шли на сыноубийство. Отец Царя Эдипа также пытался избавиться от сына, чтобы предотвратить свою гибель согласно пророчеству.
Например, Иван Грозный убивает собственного сына, что отражено в известной картине.
В царской семье Романовых убийства происходили уже не от «горячего нрава», не от душевных болезней, а в результате заговоров. Петр I Великий, крайне разочарованный в своем старшем сыне Алексее, отправляет его на смертную казнь. Алексей, однако не доживает до исполнения приговора и умирает при загадочных обстоятельствах.
Павел I оказывается свергнут и убит в результате заговора сыном Александром I. Когда Александру сообщили о смерти отца, он начал плакать, но его быстро вернул в реальность Пётр Пален (один из ближайших приближённых Павла I, возглавивший заговор против него). «Хватить ребячиться! Ступайте царствовать» - сказал Александру Пален. Во время своего правления Александр І всячески поддерживал легенду, что его отец умер от апоплексического удара.
Народ любил Александра и к нему не прицепилось прозвище «отцеубийца».
Следующий феномен нашей психической жизни – навязчивое повторение травмы.
Вторая волна фашизма и развязывание II Мировой войны. Что это? Неспособность пережить унизительное поражение, невозможность справиться с травмой и повторение травматичного опыта? Там, где много влечения к смерти и мало либидо, возникает повторение.
Травма повторяется, и несмотря на то, что в определенные периоды возможности армии противника были больше, фашистская Германия второй раз потерпела поражение.
Если мы проведем параллель, то обнаружим, что психотический пациент приносит в терапию психотический материал. Психотический художник создает картины с психотическими элементами. Тогда логично обнаружить, что психотический лидер может способствовать психотизации и формировать психотическое общество?
Основу нацистской идеологии Третьего Рейха составляло понятие главенствования арийской расы над всеми остальными. Чтобы в эту идею поверила вся Германия, проводилась не только активная пропаганда, но и разрабатывался особый план по сохранению и усовершенствованию генетического «арийского» кода. Речь идет о программе Lebensborn, которая подразумевала выращивание супердетей с «чистой» кровью. «Lebensborn» в переводе с немецкого означает «источник жизни». Пресса называла приюты, где рожали и воспитывали младенцев, «гиммлеровскими фабриками детей».
Всех молодых женщин Третьего рейха, в особенности членов Союза немецких девушек, постоянно подвергали идеологической обработке, указывая на их высокое предназначение и долг перед страной. Роженицу направляли в один из специальных двенадцати родильных домов с высоким уровнем медицинского обслуживания, а уже после появления ребенка на свет, он автоматически становился достоянием нации. А женщинам, давшим жизнь четырем и более детям, вручались в качестве награды материнский крест и серебряный подсвечник с гравировкой, гласящей, что она «является лишь звеном в бесконечной цепи поколений».
Стирание личности, деперсонализация, расщепление, отсутствие привязанностей являются признаками психоза. Только в контексте истории в гораздо более широких рамках.
Итак, мы обнаруживаем интереснейшую связь как в биологии между онтогенезом и филогенезом, так и в психологии между индивидуальным развитием психики человека и человечеством как единой психикой.
