Для русской (и нерусской тоже) либеральной интеллигенции похороны нашей демократии стали привычным явлением еще со времен «Россия, ты одурела!» 18-летней давности. Субботние новости, снявшие, наконец, с повестки дня главный вопрос современности «Путин или Медведев?», стали еще одним поводом для организации похорон. Западные издания, разумеется, также с вялой грустью в очередной раз отправили демократию из России в Тартар и Аид.
Я вообще-то не склонен к анализу текущих событий и не собираюсь оценивать шоу с рокировкой первых лиц. Я также не из тех, кто разговаривает с кремлевскими башнями и знает наперед, что именно так и должно было произойти. Наблюдая за процессом с обывательской точки зрения, обращу внимание лишь на очевидные вещи. Д.А.Медведев с того самого момента, как его кандидатура была представлена в качестве будущего президента, оказался в малоприятном для политического деятеля статусе местоблюстителя. Об этом, как об очевидном факте, говорили все вне зависимости от политических пристрастий. Вместе с тем, идея о расколе в тандеме на либерального ДАМ и реакционного ВВП возникла тут же, словно из воздуха, и стала живо обсуждаться. Некоторые даже предлагали конкретные сроки, когда межбашенные противоречия вылезут наружу. За неимением прочих тем, говорить начали исключительно в контексте раскола, который сами же себе и придумали, явочным порядком противопоставив Медведева (и какое-то его окружение) Путину (и какому-то его окружению). В игру живо втянулись, опять же, за неимением прочих интересных игр. Со временем случилось так, что охранители на полном серьезе стали считать ДАМ агентом влияния ЦРУ, ZOG и прочей прогрессивной общественности, а наша прогрессивная общественность узрела в его фигуре потенциал низвергателя тирании и в открытых письмах, также на полном серьезе, призывала его возглавить наконец уж 200 лет как назревшую буржуазно-демократическую революцию. Попутно пугая его и всех нас арабской весной. Вообще-то, по-русски говоря, просто пробовали взять Президента «на слабо», т.е. предложить ему выбор между тем, чего он делать не хочет и тем, что делать западло по бытующим понятиям. Базируясь на возникшей внезапно идее о либеральной сущности Дмитрия Анатольевича, подкрепленной его любовью к западной рок-музыке, айфону и твиттеру, умные люди настойчиво предлагали ему кинуть партнеров по товариществу, сложившемуся годами ранее, о котором в субботу нам доложили в прямом телеэфире. Что говорит о многом применительно к упомянутой общественности. Во-первых, при чем здесь демократия и, тем более, свобода? А во-вторых, что более существенно, как так получается, что при наличии достаточно большого количества состоявшихся, состоятельных (или хотя бы стремящихся к тому), индивидуально свободных людей, а также многих сочувствующих им ярких общественных деятелей, т.н. правая идея никак не может обойтись без спущенных сверху объединителей или модераторов, будь то хоть Медведев, хоть Прохоров?
Охранительная и либеральная общественности сами себе создали миф о расколе в правящей конструкции и отыграли на этом свои партии. Конечно же, ДАМ должен был проявить себя в качестве самостоятельной фигуры на посту Президента РФ, не мог же чиновник в таком статусе просто в буквальном смысле греть чужое место. Разумеется, амбиций и противоречий никто не отменял, они и проявились местами. Взять хоть ту же Ливию, где некрасиво как-то получилось. Однако, жесткая позиция по Ираку в 2003 г., хоть и выглядела куда приличнее, не спасла ни Саддама, ни наши интересы. В обоих случаях результат все равно складывался не в нашу пользу. Зато этой весной национальный лидер на контрасте выглядел поадекватнее Верховного главнокомандующего.
Либерализм и прозападность ДАМ, равно как реакционность и державность ВВП – суть результат правильного отбора из многих конкретных решений и слов. При желании можно представить ВВП мягким либералом, установившим 13% налог, упростившим банковское законодательство и валютный контроль и введшим 0,3 промилле для водителей. А пришедший ему на смену ястреб реакционер ДАМ впервые в истории РФ совершил военное вторжение на территорию сопредельного государства, отменил 0,3 промилле и вообще запретил продавать после 22-00 (хотя, да, это был Лужков, которого вскоре низложили).
При желании можно продолжать выискивать различия в подходах и конкретных делах. Главное, что, как выясняется, они на самом деле не врали, когда на протяжении последних лет говорили о базовом единстве позиций. Хорошо, когда люди держатся изначальных договоренностей. Кстати, Дмитрий Анатольевич, лишенный навязанной ему двусмысленности, сейчас на самом деле становится политической фигурой и может делать то, что считает нужным. Уволить Кудрина, похоронить Ленина, отпустить Ходорковского. Это дело вкуса и, отчасти, уместности, но никакой не демократии. Deep Purple, очевидно, лучше «Любэ», не устраивать же по этому поводу референдум или, боже упаси, революцию.
Мы приближаемся к цивилизованному миру в том смысле, что нормальные люди там уже давно считают демократию формой развлечения, а никак не управления. Тогда, если ее похороны и состоялись, то явно не у нас и не сейчас. Можно, конечно, констатировать, что российский избиратель реально готов короновать ВВП на третий срок, и это хорошо, на самом деле, стабильность гораздо важнее придуманных кем-то абстрактных концептов. Можно сказать, что мы возвращаемся в нулевые, в эпоху формирования «суверенной демократии», но с одной оговоркой. Если в начале нулевых госпропаганда лишь в меру удачно усиливала реально имевшийся в обществе запрос «на Путина» (назовем так условно ожидание легкой пиночетовщины, существовавшее с конца 90-х), то сейчас эта же пропаганда с элементами шоу-бизнеса старается уже явно искусственно спровоцировать всенародную любовь и поддержку курса партии и правительства. Это, кстати, тоже во многом дело вкуса.
Как бы то ни было, хочется пожелать Владимиру Владимировичу и Дмитрию Анатольевичу успехов в работе. С одной стороны гомосеки и вторая волна кризиса, с другой – исламский фундаментализм и арабская весна, снизу народ с его вечным ЖКХ и пенсиями, еще олигархи буквально бьют друг друга по морде на фоне волатильности рынков. Работы много, одним словом.
