Анализ последних терактов в Волгограде, Пятигорске и в Ставропольском крае позволяет составить достаточно наглядную картину сегодняшнего терроризма и обстановки вокруг него.
Первое, что нужно отметить, это утрата значения идеологической функции в борьбе за «Кавказский эмират» и тому подобные платформы. Время военно-политического противостояния 1990-х безвозвратно ушло. И сегодня бандитско-террористические группировки на Северном Кавказе не имея централизованного руководства, управляются на уровне местных джамаатов – сельских общин.
Второе, что нужно отметить, это причины сохранения подобного рода группировок. Их несколько.
Да, в какой-то мере это шлейф идеологических идей борьбы за независимость прошлых десятилетий.
Но главное – это очень сильное социальное расслоение. С одной стороны, это строительство богатых мечетей, красивых домов и хороших дорог, а, с другой, это бедная жизнь большинства граждан, для которых уровень развития 1970-х годов – некая сказка благополучия.
В регион поступают очень серьезные вливания из федерального центра. Но дополнительных рабочих мест при этом не добавляется.
Отсюда и противостояние местного населения с местной же властью, представляющей отдельные родовые кланы. Поэтому и совершаемые преступления направлены на тех, кто эту власть олицетворяет - полицейские, судьи, прокуроры и даже представители духовенства.
Отсюда и массовый отток населения в другие регионы. И не только России. Так по сообщению Министерства внутренних дел Германии из 15,5 тысяч россиян, которые обратились в 2013 году к властям Германии с просьбой о предоставлении убежища, 90% указали в анкетах, что являются выходцами из Чеченской республики. Преобладание представителей Северного Кавказа среди обращающихся с просьбой о предоставлении убежища зафиксированы и в Австрии, и в ряде других стран Западной Европы.
Кроме того, те, немногие оставшиеся в живых молодые бойцы террористических отрядов начала 1990-х, сегодня вряд ли будут «переучиваться» на мирные профессии в силу целого комплекса обстоятельств. Вот и продолжают они «тянуть лямку» своего ремесла.
Третье, что нужно отметить о картине сегодняшнего терроризма на юге России – это Сочинская Олимпиада как масштабный повод для дестабилизации обстановки. Не случайно специалисты сравнивают Сочи с магнитом, притягивающим к себе те атаки и возмущения, которые при другом раскладе так и не покинули бы границы Северного Кавказа. Понятно, что заказчики терактов обращаются именно к местным, северокавказским «специалистам», подпитывая не очень богатую к этому периоду почву для терроризма. Сочинская Олимпиада достаточно серьезная общая цель для террористов, поскольку к ней приковано огромное внимание мировой общественности.
Четвертое, что нельзя не отметить, это масштабность зарубежных инвестиций северокавказским террористическим группировкам и проводникам радикальных идеологий. В той же Кабардино-Балкарии, боевиками из которой подозреваются в серии убийств водителей на территории Ставрополья 8 и 9 января, слово «ваххабизм», вплоть до конца ХХ века, никто никогда не слышал.
Пятое, что нельзя не отметить, это превращение терроризма из некой формы ярко выраженной формы идеологической борьбы, в бизнес, причем относительно дешевый для «предпринимателей».
Понятно, что Сочи как объект терроризма — цель сложная. Там предпринимаются серьезные меры по обеспечению безопасности проведения Олимпийских игр, хотя, конечно, абсолютную защиту гарантировать сложно. Именно поэтому, заказчики терактов соглашаются на переговорах с посредниками от исполнителей на проведение терактов в тех регионах, где это сделать попроще. О том, что нынешние теракты совершаются по принципу «дешево и сердито» свидетельствуют и их масштабы. При этом обратим внимание на то, что никто никаких политических требований не выдвигает, и никакая экстремистская группировка на себя ответственность не берет.
Шестое, что нельзя не отметить, это сращение терроризма с криминалом. Организаторы терактов проводят их зачастую не только там, где это сделать проще, но и там, где лежит сфера их интересов по переделу сфер влияния.
Седьмое, что нельзя не отметить, это использование в ряде терактов террористов-смертников. С одной стороны, это свидетельство отчаяния террористов, ибо террорист-смертник – оружие одноразовое и капризное, которое может быть эффективно использовано только на пике соответствующего состояния индивида. С другой стороны, это свидетельство недостаточной силы общества, в котором существует возможность для такого одурманивания человека, что он перестает верить в свою жизнь и выбирает смерть. В этом смысле нынешнее состояние культурно-нравственного и идеологического воспитания, в первую очередь, молодежи, посредством СМИ, сведшееся к маркировке «культурным гением» телевизионных программ серией «+0», «+6», «+12», «+18», требует кардинальных перемен.
Восьмое, и главное, что нужно отметить, это то, что терроризм, потому и называется терроризмом, что он не в состоянии победить, а, превращаясь в кровавый бизнес, и не стремится к этому. А его локализация и последовательное уничтожение – определяется исключительно желанием общества и возможностями профессионалов. А с этим у нас все в порядке. Так было, есть и будет.
О чем рассказывают теракты на юге России?
