Публикую второй раз статью, которую сняли с сайта с такой формулировкой: «Юридическая служба считает, что ваш материал может расцениваться как предвыборная агитация, так как блог находится на нашей площадке, то такие тексты просят удалять, до завершения предвыборной кампании». Хотя, конечно, никакой агитации в ней не было, а была попытка показать настроения москвичей перед выборами.
Вместо пустующих загонов для протестантов, издевательски выделенных в городских парках, в Москве появились десятки горячих социально-политических точек. Кубы Навального — маленькие столичные гайд-парки, здесь спорят о политике, ругаются, дерутся, агитируют, делятся новостями, знакомятся, сюда стекаются, независимо от убеждений и политических пристрастий.
— Навальный против жуликов и воров! — раздаю я предвыборные листовки у метро «Сокольники».
— Навальный сам жулик и вор! — орут из толпы — По телевизору сказали!
— Конечно, — улыбаюсь. — Не то, что Сердюков.
— Да тебе по башке надо молотком дать! — воет сморщенная старуха — Он же весь лес украл, изувер проклятый! Весь лес!
Среди тех, с кем приходится общаться, каждый второй не в себе, много последователей альтернативной истории, уфологии, чёрной магии, астрологии, версий о двойниках и тройниках Путина, сотни зомбированных телепропагандой, завернувшихся на истинной вере или теории повсеместного заговора. Вот они, жертвы информационного геноцида!
— Что вы можете сказать о Собянине?
— Он крепкий хозяйственник.
— А ещё?
— Он крепкий хозяйственник.
— И всё?
— Он крепкий хозяйственник.
Огромная часть москвичей вообще не знают про выборы, не слышали ни даты, ни имён кандидатов, многие удивляются, что мэра выбирают, а не назначают. На общественных началах приходится проводить ликбез среди избирателей.
— Да кто такой ваш Навальный? Пешка! — фыркает прохожий — Такой же, как мы.
— Разве это плохо? — удивляюсь я.
— А мы кто такие, чтобы власть выбирать? — гнёт он своё. — Пешки!
Добровольному рабу не нужны оковы… И таких немало. За день приходится слышать и о помазаннике божием, и монархии, которая спасёт Россию. Замахнувшись клюкой, горбатый старик кричал, что правителям виднее, как нами править, загорелая, с виду благополучная женщина, крестясь, поминала царя-батюшку. Замени таким избирательное право крепостным, они и не заметят.
— У него фамилия дурацкая, — надув губы, скривилась намалёванная девица.
Когда управленцев приводят за ручку и назначают сверху, это воспринимается как само собой разумеющееся. Но уж если в кои-то веки русский человек получает возможность проголосовать, то ведёт себя как несговорчивая невеста: «Навальный несимпатичный», «Затылок у него скошенный», «Голос неприятный», «Одевается плохо», «Улыбка ужасная», «Юристов не люблю», «Слишком молодой», «Не в моём вкусе» — мужей себе выбирают менее требовательно.
— Дайте газетку, а то мне в метро скучно — просит парень с вязкими стеклянными глазами.
— Возьмите, обхохочетесь.
Он подносит газету к лицу.
— «Не врать и не воровать?» И чё, вы реально думаете, что народ будет этим заморачиваться?
К нему подходят друзья, видят в руках газету, хохочут.
— Это чё, газета? Бро, тебе зачем, а?
— Ну это, почитать взял… Про мужика какого-то, типа из тюрьмы только вышел.
— «Не врать и не воровать»? — удивляется другой парень, щёлкая семечки. — У нас же все воруют, и все лгут. И не только во власти.
О том, что призыв «не русский», говорят многие: «Кто к власти придёт, сразу начинает воровать!» Как же заразили своей воровской психологией власть предержащие, внушив, будто среди ста сорока миллионов нет ни одного честного человека! Просто какая-то страна жуликов и воров! Один из американских отцов-основателей на вопрос: «Каким качеством нужно обладать, чтобы руководить государством?», ответил: «Достаточно иметь чувство нравственности». В современной России достаточно этого чувства не иметь?
— Можно газетку? — подмигивает мне прохожий. Пролистав, удивляется: — А что, кроссворда нет?
— Проблема преступности меня не волнует, — отмахивается другой, лет пятидесяти, и открывает сумку. В ней лежат арматура, финский нож, газовый баллончик и электрошокер. — А дома охотничья двустволка и травматический Макаров, — добавляет он, наслаждаясь произведённым впечатлением.
К агитационному кубу подошли трое глухонемых, читали, переговаривались на языке знаков, мычали. Агитаторы растерянно топтались в стороне. Но вдруг одна из женщин, подбежав, начала объяснять что-то знаками. Глухонемые расспрашивали, она отвечала.
— Ничего себе, ты знаешь язык глухонемых?! — поразились мы.
— Не знаю, — развела руками женщина. — Но они меня поняли.
В Сокольниках предвыборной работой руководит Юрий: он не активист, не общественный деятель, рядовой москвич и ровесник Навального. Всю неделю считает дни до агитационного уикенда, выходные, вместо дачи и развлечений, проводит у метро, раздавая листовки. Хочет взять отпуск, чтобы всё время посвятить агитации. Нередко прохожие спрашивают: «Чем мы можем помочь?», берут листовки, раздают, агитируют. Многие останавливаются поговорить, проводят у куба десять минут, полчаса, час, нередко собираются толпы спорщиков, разворачиваются нешуточные дебаты. Русского человека хлебом не корми, дай поспорить о политике, у него обо всём своё мнение, своя версия, своя теория заговора. Но когда речь заходит о конкретных действиях, все дружно стонут: «А что я один могу?»
Иногда, глядя на надменные лица прохожих, хочется развлечься.
— Навальный против жуликов и воров!
Ноль реакции.
— Собянин — мэр Москвы!
Берут листовку, не глядя.
— Путин — вор!
Даже не вздрагивают.
— Че Гевара — наш президент!
Проходят мимо, не поведя бровью.
Безнадёжный вариант — это женщины за сорок: 99 из 100 не только за Собянина, но и за весь социально-политический статус-кво.
— Сколько вам платят?! — набрасывается на меня разгневанная тётка с авоськами. — Говорите немедленно!
— Миллион долларов, — отворачиваюсь я. Это уже третья тётка, и у меня закрадываются подозрения, что такие вопросы задаются не бесплатно.
К метро идут две кумушки собесовского вида, квадратные, сердитые, с пучками на голове. Одна, с бородавчатым, нависшим над губой носом, отмахивается от листовки:
— Ноу инглиш! — и, по-русски чертыхнувшись, поправляется: — Ноу рашен.
У метро слоняется краснощёкий, с утра нетрезвый дядька, как бутерброд стиснутый рекламным щитом, под свитером у него мегафон, и оттуда раздаются истошные женские крики: «Розы, оптом, дёшево!» Рядом со мной топчется человек-реклама «Детские игрушки», долговязый мужчина с беззубой улыбкой.
— Уважаемая! — склоняется он надо мной. — За что, позвольте спросить, вы так не любите нашу власть?
— Вам сколько лет?
— Пятьдесят шесть.
— Москвич? Кто по образованию?
— Москвич. Инженер-технолог.
— Вот за то и ненавижу, что инженер-технолог у метро листовки раздаёт.
Подошли две седовласые старушки, долго расспрашивали о протестах в Москве:
— Мы следим за митингами, очень сочувствуем. Вы молодые, хорошие, только у наших правителей мохнатые руки…
Ещё одна женщина взяла листовку, долго ругала власть, посылая все мыслимые и немыслимые проклятья на Кремль, говорила, что вся семья собирается голосовать за Навального.
— А Собянина я ненавижу! — неожиданно подвела она черту. — Он меня уволил из мэрии, не дал месяц до пенсии доработать.
Что ж, у каждого с властью свои счёты.
— Собянин крепкий хозяйственник, уж я-то знаю! — взял листовку пожилой мужчина. Он переехал из Тюмени, помнит Собянина ещё мэром Когалыма. — И Москву в порядок привёл.
— Будете за него голосовать?
Качает головой:
— Ненавижу нашу власть, а он её ставленник!
Для большинства выборы мэра — это выражение лояльности или протеста, москвичи собираются голосовать против Путина, против власти или против Кремля, словно речь идёт о президентских выборах. Если ты за Собянина — значит, за режим. Если за Навального — то против. «Мне не нравится Навальный, но я проголосую», «Мне чужды его взгляды, но сегодня я за него», «Терпеть его не могу, но выбора нет», «Придётся за Навального, что же делать…», «Больше не за кого». Аргументы «собянинцев» тоже далеки от реконструкции парков, благоустройства дворов или ремонта больниц, да и фамилия Собянин в них не звучит: «Я за власть», «Я за Путина», «Меня всё устраивает», «У меня всё хорошо», «Владимир Владимирович спас Россию», «Мы вновь стали великой державой», «Не раскачивайте лодку». (Так за ежедневными репликами Лимонова против Навального слышится: «Меня всё устраивает!», а в трусливых призывах оппозиционеров и журналистов бойкотировать выборы — «Я за режим!») Похоже, 8 сентября нас ждёт вотум доверия власти, где каждый сможет сказать ей: Да или Нет.
