Уже сутки идут споры, кто кого спровоцировал: полиция демонстрантов или демонстранты и «провокаторы» - полицию. Официальные представители власти, от пресс-секретаря «выбранного президента» до омбудсмена Лукина и председателя комиссии по развитию гражданского общества Федотова, утверждают, что спровоцировали организаторы шествия своим предложением сидеть и не уходить. Примерно такое же объяснение дал Дмитрий Муратов, главред «Новой газеты». А организаторы считают, что провокаторами были руководство московской полиции.
Спор довольно бессмысленный, если мы дадим себе отчет в происходящем. Причем, не важно, кто Вы, где живете, какие каналы смотрите, какие радиостанции слушаете и новостные сайты посещаете. Информационная картинка, по сути, везде была одинакова.
7-го мая мы увидели по ВСЕМ каналам ТВ, что в день инаугурации, в день праздника и ликования для «большинства населения», город был пуст. Улицы, ведущие к центру, перекрыты, ОМОН с внутренними войсками набрасывались на группы протестантов и просто недовольных на бульварах и улицах города. Правитель проехал по ПУСТОЙ Москве из Белого дома в ПУСТОЙ Кремль. Примерно по такой же пустой Москве двести лет назад проехал в Кремль Наполеон.
Вчера, на Каменном мосту стояли мощными шеренгами космонавты-омоновцы, а за ними огромные поливальные и мощные КАМазы. Они представляли собой роскошную панораму, которую я пытался разглядеть, подымаясь на цыпочки, поверх голов стоящих передо мной рядов демонстрантов. Похожую картинку: ряды омоновцев, усиленные КАМазами на фоне Кремля и Васильевского спуска, я рассмотрел подробнее перед другим мостом через Москва-реку, уходя с Болотной в половине восьмого. Картина «Последний рубеж, или Они не пройдут!». Понятно, что, с точки зрения властей, в городе враг и от этого врага защищают Кремль.
Власть ведет себя в Москве как в захваченном городе. Как любая оккупационная власть, она не любит, презирает и боится жителей. И жители, сталкиваясь с этой властью, на дорогах с машинами-мигалками, с полицией и ОМОНом, с невозможностью в праздник выйти и пройтись по центру города, испытывает отнюдь не радостные чувства. Прущие на тебя шеренги ОМОНа, с глазами-щелочками, сжатыми кулаками, спецвойска, хватающие пожилых людей, агитирующих полицию, обувь, разбросанная по площади, вызывают злобу и прилив адреналина.
Вчера от 50-ти до 70-ти тысяч людей вышли на Якиманку. Никто не ожидал такого огромного наплыва. ВСЕ, я подчеркиваю, все, и власти, и оппозиция, включая главных организаторов митинга, рассчитывали максимум на 10 тыс. человек. А тут привалило полсотни тысяч! Абсолютно нормальных, адекватных, с детьми, инвалидами, пожилыми. Возмущенные, но радостные и возбужденные. Мы просто хотели пройти вместе с другими нормальными людьми, покричать кричалки, послушать выступающих и самим высказаться относительно «большинства населения», якобы, поддерживающих Его.
Что получили эти москвичи и многочисленные гости столицы? Выйдя к Болотной, они увидели узкий проход к огороженному месту митинга, закрытый сквер. Головка шествия вошла на Болотную и быстро ее заполнила, а значительная часть шествующих лишь приблизилась к ней и была остановлена шеренгами ОМОНа: пройти нельзя, Болотная забита, расходитесь. –Тогда, открывайте сквер, где могли бы поместиться остальные демонстранты, как это сделали в феврале! Сквер полиция открыть отказалась. (И это понятно, главная их забота – не дать остаться на Болотной после официального окончания шествия, т.е. после 20.00. А вытеснять демонстрантов из сквера, очевидно, сложнее, чем с открытой площади.)
А тут еще грузовик со звуковой аппаратурой не был пропущен полицией. Т.е. организаторы поняли, что власти, те, кто согласовал митинг, их разводят и «кидают». Митинг срывается, десятки тысяч людей за их спинами стоят в толпе и ничего не понимают, скандируют: «Пропустите! Пропустите!». Полиция требует, чтобы пришедшие расходились, так как мероприятие закончилось. Тут, как я понимаю, и возник лозунг: «Мы отсюда не уйдем! Садимся! Будем сидеть!». А что еще они могли сделать: их кидают, за их спинами люди? Сели, кстати несколько десятков, остальные продолжали стоять: большинство пришло хорошо провести время, а не сидеть на грязном асфальте.
Пришедшие, но не пропущенные к Болотной, увидели перед собой яростные лица и сжатые кулаки омоновцев. Но ведь пришедших тысячи. Слева от нас я увидел анархистские флаги. Небольшая, судя по количеству флагов, группа пробиралась вперед к шеренгам ОМОНа с криками: пошли на прорыв. Кроме них никто «на прорыв» не пошел. Через какое-то время впереди закричали «Ура!» и колонна сдвинулась и прошла еще двадцать-тридцать метров, а потом опять стала. Во-первых, идти некуда, во-вторых, скоро ОМОН опять перегородил проход к Болотной. Потом начались перемещения ОМОНа, они разрезали толпу на куски и оттесняли сначала с Малого каменного моста, потом с набережной и т.д.
Стояние на пятачке между мостом и входом на Болотную для меня продолжалось около двух часов. За это время я видел ОДНУ полицейскую палку, летевшую из толпы в сторону омоновских шеренг, видимо, ее выхватили во время очередного напора на демонстрантов. Потом в интернете на фотографиях я видел две каски на воде, их, видимо, сорвали с голов космонавтов. Еще я сам видел ОДНУ палку, летевшую из толпы в сторону омоновцев, какие-то белые предметы, точно не камни, летели они медленно, как скомканная бумага. Никаких стеклянных бутылок, якобы бросаемых «провокаторами» в ОМОНовцев, не было, никакого битого стекла вокруг меня не было.
Так, кто кого спровоцировал? Полиция, которая испугалась и перекрыла доступ к площади и к скверу? Или демонстранты, которые попытались пробраться к Болотной на РАЗРЕШЕННЫЙ митинг?
Толстой писал, что Москва не могла не сгореть, жители оставили город, оккупационная армия, свои мародеры, бесхозяйственность, все это не могло не кончиться пожаром.
Сегодняшняя ситуация так же элементарна: десятки тысяч людей заперли, довели до сильного напряжения, а теперь мы выясняем, почему кидали палки в полицию?
На вопрос «почему?» ответ, с моей точки зрения, один. Власть, в лице вновь избранного президента, с недавнего времени относится к Москве, как к оккупированному городу и очень не любит его жителей. Впрочем, это взаимно.
