Известная всем нам библейская история о Вавилонской башне убеждает нас, что многоязычие - это наказание Божие за гордыню человеческую. Согласно истории, Господь дал многие языки людям чтобы они не могли закончить строительство Башни, которая бы достигла его Царства. Если следовать этой логике, то в многоязычии ничего хорошего быть не может - оно разделяет людей. Эта библейская мораль за 2000 лет настолько глубоко проникла в сознание, что мы даже не подвергаем сомнению тот факт, что многоязычие может нас делать нас несоизмеримо богаче в духовном плане. Большой удар по миноритарным языкам нанесла известная теория Ноама Хомски, которая закрепила идею об универсальности и врожденности лингвистических концептов.
А между тем каждый язык является картой со своими дорогами, рисует свою, очень уникальную картину понимания мира. Каждое слово может выражать разные концепции. Перевод никогда не бывает исчерпывающее точным, значения всегда условны. В качестве примера возьмем слово "беременная", слово, которое в любой культуре имеет краеугольное значение. Допустим, в родном для меня русском языке это слово является производным от слово "бремя", которое несет негативную смысловую и эмоциональную нагрузку. "Бремя" - это рабство. "Бремя" - это крест, тяжелый и ненужный, который каждая женщина волочит на свою персональную Голгофу. Беременная женщина, сродни Сизифу, тащит свое бремя, как камень, бессмысленный и проклинаемый.
В Малави слово "беременная" звучит как "matenda, wodwala", что можно перевести как "больная". Беременность для малавийской женщины - это болезнь. Самым сильным синонимом в этом ряду является слово "pakati", которое дословно на русский модно перевести как "между жизнью и смертью". Если вы взгляните на это слово в социальном контексте высокой смертности беременных женщин в Малави, то ничего удивительного в этом нет. Шокирующая статистика говорит, что одна из 36 беременных женщин в Малави умирает во время беременности или родов. Это слово является отражением тех реалий, в которых живут носители языка и плод беременности воспринимается в этом контексте.
Любопытно, что испанское "embarazada" является однокоренным со словом "смущение".
Профессор китайского из Бостона, Венджинг Ли, объясняя значение китайского слова "有喜" (юкси" утверждает, что у слова два корня "有" (переводится как "иметь") и "喜" ("счастье"). Вместе оба слова обозначают "беременность". Китайская пословица гласит: "в мире есть только один прекрасный ребенок, и у каждой мамы он есть".
Наконец, если вы возьмете язык маленького крымчакского народа, то обратите внимание на то, что слово "беременная" переводится на русский двумя словами - "эки джанлы" (дословно "с двумя душами").
Одно и то же слово, вложенное в парадигму различных культур, представляет абсолютно различные концепты. Женщина, которая представляет плод как "бремя" видит его совершенно иначе, чем женщина, для которой беременность - ни что иное как "вторая душа". Каждый язык - ключ. Но каждый из них открывает разные двери.
ИСТОЧНИК
