В маршрутку, которая идёт от моего дома до метро, на следующей от моей остановке часто садится одна и та же бабушка. В советском ещё тряпье, с авоськой, по особым дням – с тележкой, она сразу же сообщает всем, что едет в магазин, но не всегда, видимо, доезжает, поскольку видят её на маршруте каждый день и без продуктов. По дороге она без умолку и громко говорит со всем салоном, говорит обо всём – чем она сегодня позавтракала, чем шумят по ночам её соседи, почему Петр Николаевич с шестого этажа бросает окурки мимо урны, и тому подобное, житейское. Периодически она даёт ценные советы остальным пассажирам - по тем же, в принципе, темам: чем завтракать можно, а чем не рекомендуется, чем добропорядочные соседи отличаются от беспокойных, и так далее. Но поскольку вещает она совершенно беззлобно и, главное, ответной реакции не требует никакой, то никто особо не раздражается.
А вчера бабушка отчитала водителя. «Касатик, снял бы ты крест, - сказала она ему (у водителя на лобовом стекле огромный крест болтался). - Птичку лучше повесь. Птичка – тварь божья, на радость людям поёт. А крест уже не тот. Два пальца, три пальца – какая разница? Нет веры у них. И у тебя нет, я вижу. Сними крест, не тот он нынче …». И так до конца поездки.
«Есть такие формы культуры, которые рождают негативные настроения у людей и с которыми тяжело найти примирение, - заявил сегодня патриарх всея Руси во время выступления в храме Христа Спасителя. - Нас приучают к каким-то эпатажным формам современной культуры, показывают какую-то жуть, но находится группочка людей, которая вдруг начинает аплодировать. Не может быть никакого примирения, когда людей приучают к мерзости под видом искусства».
В современном искусстве, вероятно, и правда много мерзости. Но когда в речах патриарха соотношение призывов к примирению с «невозможностью примирения» очевидно в пользу второго, иначе быть и не может. «Группочка людей» - таков нынче миссионерский лексикон. Права бабка – не тот крест. На птичку одна надежда.
ИСТОЧНИК
