Беседа доктора юридических наук Владимира Овчинского с доктором экономических наук Василием СИМЧЕРОЙ (директором НИИ статистики Госкомстата России в 2000-2010 гг.)
В.ОВЧИНСКИЙ: Василий Михайлович, Вы как статистик можете сделать прогноз о том, какой могла быть наша страна в случае победы ГКЧП, сохранения Советского Союза и отказа от радикальных, шоковых «рыночных реформ»?
В.СИМЧЕРА: Дело не в ГКЧП! Если бы с 1985 года вместо горбачевской «перестройки» адекватно решались реальные и назревшие социально-экономические проблемы, мы без всяких особых изменений в структуре стратегического курса и финансово-экономической модели, продолжили бы развитие темпами, зафиксированными в 78-83 гг. А это составляло по минимальным оценкам - от 4 до 5 процентов ежегодно, а по современным методикам расчета — от 7 до 9 процентов. В этой схеме к 2011 году наша страна подошла бы с существенными достижениями.
По крайней мере, уровень ВВП в 35 тысяч долларов на душу населения, о котором сегодня вслух мечтают в Кремле, мы бы себе гарантировали, и это была бы не фикция, как нынешние 16 тысяч долларов, когда считаются вместе доходы олигархов и бюджетников, различающиеся в сотни тысяч и даже в миллионы раз. При сохранении «застойных» темпов роста на 5% ежегодно за прошедшие 25 лет мы получили бы увеличение отечественного ВВП в 3,4 раза – при том, что стартовали бы с очень хороших позиций. Горбачевская «перестройка» 1986-1990 гг. снизила прирост ВВП до 2,4%, а ельцинские «рыночные реформы» увели экономику в глубокий минус.
Если эти проценты перевести на «язык долларов», то сейчас мы имели бы не 2,2 трлн. долл. в масштабах России и не 3,2 трлн. долл. в масштабах «постсоветского пространства», а около 5 трлн. долл. в масштабах России и 10,5 трлн. долл. в масштабах Советского Союза. Иными словами, занимали бы в мире то место, которое сегодня занимает Китай.
В.ОВЧИНСКИЙ: А как же быть с прогнозами аналитиков ЦРУ, которые, по словам идеологов наших шоковых реформ, предвещали неминуемый крах СССР?
В.СИМЧЕРА: В 1978 году аналитики ЦРУ определяли экономический вес США примерно в 24% от мирового ВВП, Советского Союза без стран СЭВ — в 15-16%, а со странами СЭВ — около 20%, и Китая — в 6-8%. Теперь мы видим, что США имеют около 23% мирового ВВП, Китай вышел на уровень 15%, а Россия — менее 3%.
Китай осторожничает, а нам осторожничать в середине 80-х было ни к чему. У Китая была очень жалкая база: и производственная, и научно-техническая, и накопительная. Там просто не на чем было строить современную экономику, и они её до сих пор не построили, при всех видимых успехах. Они ее строили на голодном пайке и минимальной заработной плате в 60-100 долларов ежемесячно.
А у нас имелся насыщенный собственными инвестициями и технологиями производственный сектор, зарплата в эквиваленте примерно 2000 долларов на работающего человека (с учетом советских цен на продукты питания, оплаты коммунальных услуг, бесплатного образования и медицины) отдельное благоустроенное жильё для каждой семьи, развитые и дешевые системы транспорта и связи. Учитывая снижение расходов на производственные инвестиции и оборону с 45% до 25%, 20% ВВП, это минимум 400 млрд. долл. ежегодно, можно было направить на потребление. Отечественные технологии практически полностью удовлетворяли и удовлетворяют наш внутренний рынок по нынешний день. Уровень цен в стране был бы в 2-4 раза дешевле относительно реально располагаемых доходов населения, причем не только на отечественную, но и на импортную продукцию.
Кроме того, у нас уже был свой валютный рынок в рамках СЭВ, основанный на клиринге. Торговля по паритету, а паритетный рынок на 450 млн. человек — это то, к чему стремится и чего до сих пор не в состоянии достичь Европейский Союз. То есть сегодня у нас была бы социально сбалансированная и экономически крепкая страна с населением примерно в 350 миллионов человек. А сюда можно прибавить и азиатские социалистические страны такие как Вьетнам, Кампучию, Монголию и КНДР.
В.ОВЧИНСКИЙ: Но Вы описали сценарий даже не ускоренного, а вполне инерционного развития Советского Союза. Однако, общая социально-экономическая система СССР РЕАЛЬНО требовала структурных реформ, прежде всего в использовании рыночного механизма в сельском хозяйстве, легкой промышленности и потреблении.
В.СИМЧЕРА: Безусловно! Фактически, нам нужно было использовать «китайскую модель», что предполагало введение рыночных механизмов при усилении политического контроля в обществе, в особенности в плане борьбы с коррупцией и организованной преступностью при реализации реформ.
В.ОВЧИНСКИЙ: Не случайно «прораб» китайских реформ Дэн Сяо Пин уделял этому направлению не меньшую значимость, чем самим реформам.
В.СИМЧЕРА: Именно так! При этом повороте мы бы имели ускорение темпов роста до 8-10 процентов ежегодно. Соответственно, цифровые показатели на 2011 год были бы выше в 1,5-3 раза. Ускоренный же сценарий предполагал максимальное использование во всех сферах наработанного научно-технологического потенциала СССР, который или не использовался совсем или использовался очень ограниченно, по преимуществу в оборонной промышленности. Стоимость одних только технологий, которые различными путями были вывезены из нашей страны на Запад с конца 80-х годов вплоть до нынешнего дня, оценивается примерно в 2,5 триллиона долларов. В этой альтернативе обновленное советское руководство должно было по новому качеству вести интеграцию в рамках СЭВа прежде всего путем введение золотого номинала для рубля и формирования своего глобального финансового рынка. Это можно было бы осуществить уже в конце 80-х гг. Представьте себе глобальный кризис доллара 2008 года и наличие альтернативной резервной единицы с золотым номиналом!
В.ОВЧИНСКИЙ: А что происходило с утечкой капиталов при Горбачеве и особенно при Ельцине? Она многими экспертами оценивается по крайней мере в 500 млрд. долларов. Плюс обвал мировых цен на сырьевые товары из-за краха советской экономики.
В.СИМЧЕРА: 500 млрд. - это минимальная сумма, о которой можно говорить. Что касается вывоза сырьевых товаров. Мы ведь, если бы не сокращение внутреннего производства, могли вообще не вывозить их: Советский Союз потреблял до 400 млн. тонн нефти, 150 млн. тонн стали и так далее. После краха СССР это сырьё пошло туда, где оно было востребовано, на внешние рынки, что привело к резкому снижению цен на него. Только на этой конъюнктуре было потеряно свыше 1,5 трлн. долларов.
В.ОВЧИНСКИЙ: Вопрос, о котором в последнее время редко вспоминают - какова судьба зарубежной собственности СССР?
В.СИМЧЕРА: Советский Союз, полностью или частично, владел за рубежом почти полутора тысячами только крупных промышленных предприятий на 500 миллиардов долларов, а общие активы на 1,5 триллиона, официально всё это оказалось распродано и размыто.
В.ОВЧИНСКИЙ: Если подвести итог, какова сумма «упущенной выгоды»?
В.СИМЧЕРА: За последние 25 лет мы потеряли суммарно по всем позициям активы более чем на 6 триллионов долларов. Даже без учёта упущенной выгоды, это гигантская сумма. Которая, повторюсь, могла быть использована не для обогащения наших «реформаторов» и их иностранных контрагентов, а для ускоренного развития отечественной экономики.
При условии осуществления технологического рывка и наряду с ним, мы имели возможность расширения зоны СЭВ и клирингового рубля на Югославию, страны Юго-Восточной Азии, прежде всего Китай и Вьетнам, а также на Кубу и другие страны Латинской Америки — например, Никарагуа. А это создавало совершенно иную структуру мировых финансов.
Ведь валютный рынок – это не курс доллара, это реальные, ликвидные активы. Для того, чтобы сейчас сделать рубль мировой резервной валютой, нужно 10 трлн. долларов золотовалютных активов. А мы — даже вместе с КНР — пока не наберем и 3 трлн. долларов. А потерянные Советским Союзом 6 трлн. как раз и дали бы возможность введения «твердого» валютного рубля. В этом случае темпы роста советской экономики составили бы не 5%, а, как у КНР — до 10-12% ежегодно, то есть уровень доходов населения нашей страны мог оказаться даже не в 4, а в 8 раз выше современного, а СССР — стать ведущей экономической державой современного мира, или вплотную приблизиться к этому. Ни в первом, ни, тем более, во втором случае, как вы понимаете, никакой ГКЧП не был бы нужен и не состоялся. Вот такая вот альтернатива.
В.ОВЧИНСКИЙ: Вернемся собственно к ГКЧП и альтернативе развития, связанной с ним.
В.СИМЧЕРА: К концу 1990 года нас в экономическом смысле уже полностью и позорно раздели. От нас оторвали Восточную Европу, нас лишили золотовалютных запасов, нас лишили многих технологических разработок. ГКЧП ( или какой — то иной его аналог) должен был возникнуть сразу, когда Горбачев продавал ГДР и Восточную Европу США и в целом Западу. Ведь никаких объективных социально-экономических предпосылок для краха СССР не было. Когда нам говорят про угрозу голода и пустые магазинные полки, то возникает вопрос: как такое могло случиться, если в стране было собрано 90 млн. тонн зерновых, а в «закромах Родины», то есть в системе Госрезерва, находилось продовольственных и промышленных товаров на пять лет ведения полномасштабной ядерной войны? Все эти сказки «рыночников» направлены прежде всего на то, чтобы скрыть простой и очевидный факт: дефицит в потребительском секторе создавался искусственно — точно так же, как в годы Великой Депрессии в США зерновые трейдеры сжигали пшеницу, чтобы не допустить снижения цен на неё, в то время как миллионы людей голодали. В случае победы ГКЧП в августе 1991 года мы стартовали бы с гораздо худших, чем в 1985-1986 гг., позиций, однако они всё равно были намного лучше, чем сегодняшние. И за 20 лет, даже при условии сохранения двухпроцентного роста экономики, мы бы удвоили наш ВВП примерно до 6 триллионов долларов — это в полтора раза больше, чем у современной Японии. То есть среднедушевой ВВП мы бы сегодня имели на уровне 20-22 тысяч долларов — опять же, без нынешнего нетерпимого разрыва доходов между кучкой сверхбогатых олигархов и нищей массой остального населения. То есть, СССР с успехом бы смогла бы преодолеть складывающиеся негативные тенденции и в течение 10 лет возобновить свою экономическую и финансовую экспансию с включением в наш ареал влияния традиционных районов мира. Более того, мы могли бы с КНР достигнуть соглашения о координации своих народнохозяйственных планов в осуществлении сверх крупных инвестиционных проектов, что совсем по другому позиционировало бы нас в мировом разделении труда. Вот такой могла бы быть ситуация в этом альтернативном варианте.
В.ОВЧИНСКИЙ: Василий Михайлович, а что сейчас — все потеряно безвозвратно? Каковы шансы роста экономики России, особенно в условиях глобального финансового кризиса?
В.СИМЧЕРА: Сейчас очень много потеряно. Но и при повороте страны в нормальное финансово-экономическое русло мы еще многое можем исправить. Думаю, что это тема для отдельного разговора.
