Откликаясь на запущенный в социальных сетях челлендж «10 лет назад».
10 лет назад, летом 2009 года, мы приехали в деревню Глухово. Несмотря на название, Глухово была и остаётся деревней крупной, стоящей на одном из самых популярных «пушкинских» направлений от Торжка в сторону Старицы. Загибы и повороты этого тракта один другого интереснее – сплошь старинные усадьбы да церкви, удивительный ландшафт. Словом, полный набор того, что нужно летом ленивому туристу, хоть на велосипеде, хоть на автомобиле.
В Глухово мы приехали смотреть усадьбу Ртищевых и, конечно, местную, заросшую в прямом смысле березами местную церковь. Туристов тут бывает много, но они все равно не успевают протаптывать тропинки в высоченной крапиве и борщевике. Местным же давно вся эта разваленная старина не интересна.
Экспедиция была задумана для подготовки книги «Храмы Новоторжской земли» - чудесного альбома, ставшего сегодня библиографической редкостью. И, честно сказать, мы искали в деревнях не банальные виды, а что-то особенное и незаметное. Если Солоухин писал свои «Чёрные доски» в конце 1960-х годов, когда русская деревня всё еще сидела на табуретках из икон и хранила ключи от запертых храмов, то найти что-то в деревне 21-го века, даже с таким названием, как Глухово, не представлялось возможным. Впрочем, мы не искали икон.
Дом, который мы искали, не был домом изначально. Это был «восьмерик» старой деревянной церкви, который обстроили и превратили в жильё. Была такая информация, но не было уверенности в том, что это все достояло до нашего времени, а не сгорело или не было распилено на дрова. Дом-церковь нашли сразу. Застучало сердце. Церковь пророка Ильи 1776 года, о которой забыли даже местные старожилы, нашлась так легко. Старый восьмигранный сруб с сохранившимися фрагментами наружного декора стоял прямо у дороги, зарастая крапивой. Дверь была открыта, а из следов человеческой жизни внутри оставался только распахнутый шкаф, два дивана и сорванная занавеска. Следы оставались, но жизни тут больше не было.
Когда Солоухин описывал самые немыслимые применения для старинных икон, он не раз озвучивал мысль о том, что даже в виде стенки от свиной кормушки эти иконы могли сохраняться. Спасибо, что не в костер. Спорный момент, но, если поставить рядом костер и свиную кормушку, выбор получится очевидным.
Восьмигранный сруб обстроили с двух сторон, сделав своеобразные холодные «сени». Так как церковный «восьмерик» не предполагал дверей, её, вероятно, прорубили из окна. Обычная дверь, обитая старым ватным одеялом и холстиной сверху.
При входе внутрь холстина не привлекла внимания – в сенях было темно, но при выходе мы почему-то задержались и решили рассмотреть дверь. Зачем - уже не вспомнить. Вероятно, сыграло роль боковое зрение. Где-то на сером холсте виднелись какие-то буквы и цифры: какой-то «сентябрь 1835 года».
Уже внимательно разглядев дату на холсте, мы поняли, что на оборотной стороне что-то ещё более интересное. Сам холст был прибит к двери длинными гвоздями, которые загибали прямо на него. Сильнее всего от использования разорвалось место для ручки.
Не готовые к таким открытиям, мы пытались понять, как снять холст с двери максимально бережно. В машине не нашлось ничего, кроме ножа, которым мы выпрямили гвозди и просунули холст через шляпки.
Многие спрашивают, что чувствуешь, когда находишь такое. Но почему-то именно это не запомнилось. Мы расстелили холст на полу и увидели знакомый библейский сюжет, где юный Иисус, уйдя от Матери, зашел в храм и начал проповедовать иудейским книжникам и учителям.
Стоит ли сегодня этот дом в Глухове, неизвестно. Как часть деревянной церкви 18-го века, он, конечно, заслуживает охраны и сбережения. Но в деревнях свои законы, как человеческие, так и физические… А картина жива и является сегодня единственным сохранившимся станковым произведением тверского художника, в прошлом крепостного крестьянина Ф.И. Немцова. Сведения о биографии мастера очень скудны. Дату и место его рождения известные в настоящее время источники не сообщают. Немцов был крепостным художником графа Безбородко. Упомянутая картина входила в цикл из 12 картин на евангельские сюжеты. В середине XIX века все они были куплены помещиком Дмитрием Яковлевичем Ртищевым для его усадебного дома в имении Глухово Старицкого уезда. Вот так случайно картина сохранилась до наших дней, судьба остальных 11 полотен после 1917 года неизвестна.
У этой картины счастливая судьба. Ее отреставрировали. По-настоящему. И дырки от гвоздей залатали, и в 2012 году работа по научной реставрации прошла защиту в академии художеств Ильи Глазунова. Сегодня холст «Христос и учителя», обогревавший не одно десятилетие вместе со старым одеялом неизвестных жителей старой церкви, находится в Тверском государственном объединённом музее.
Фото: Александр Дылевский
