Веселый, надежный, ершистый,
Распахнут до самой души,
Тебя не сломили фашисты,
Но взяли в полон торгаши.
Хмельные не высушить реки.
Не вытолкать грубость взашей.
И дети родятся — калеки.
И жены бегут от мужей.
Извечный защитник святыни,
Ты чуть притомился в пути,
А недруги шепчутся ныне:
— Спивается русский, гляди!
Дурные кипят разговоры,
Уже оскорбленье — не риск.
А с братской могилы в просторы
Летит на заре обелиск.
Нет, поднятый силой таланта,
Ты все-таки спросишь в упор:
— А чем рассчитается банда
За долгий угарный террор?
А чем рассчитаются люди,
От сотен
и до одного, —
Которые служат Иуде
И гнусному делу его?
Проклятьем отметится каждый,
Кто горем давно пренебрег
И дух беззащитно-отважный
От водочной мглы не сберег.
Не прихотью милости барской,
Не жаждою златопогонь —
Мы живы
судьбой пролетарской
И держим в запасе огонь!
