Затерялась духовная скрепа
В бирюлевских торговых рядах.
Не видать ни с земли и ни с неба,
Ни на свалках, ни в райских садах.
Скрепу свистнули лихо и клево.
Ищут труп ее в реках багром.
Бирюлево мое, Бирюлево,
Бирюлевский лихой мой погром!
Бездуховный мой мир и бездушный,
И скрепа, как тюремный замок —
Неподвластный, скорей, непослушный,
Он невинною кровью намок.
Скрепе жизнь без души накликали,
Роль шута при дворе королей.
Скрепа дружит с одной вертикалью.
На хрена ей моя параллель.
А скрепа — автозаки ОМОНа,
А скрепа — самосад, самосуд,
А скрепа, словно ряса Гапона,
И ее словно знамя несут.
Ах ты, падла, духовная скрепа,
Что ты бродишь в торговых рядах?
Ты змеей выползаешь из склепа
И смущаешь нас в райских садах.
Бирюлевский волнуется рынок,
Заменивший собою Кижи.
Ах ты, скрепа, кажи свое рыло,
Свое рыло, скрепа, покажи!
Скрепы спрятаны ловко, поди ты,
В опрокинутых днищах корзин.
Скрепы ищут с кастетом бандиты,
А когда-то искал Карамзин.
Окропив черносотенным ядом,
Скрепы ищут слепые вотще.
А они, вот-те на, совсем рядом
В бирюлевских рядах овощей!
Хоть отсель далеко до Валдая,
Но рукою подать до Кремля,
С нами в прятки, опасно играя,
Прячет скрепы злодейка-земля.
Бирж и банков стоят небоскребы,
Бирюлевские что им лотки.
И вздыхаем, братки, не по скрепам,
Мы по баксам вздыхаем, братки!
Скрепы ищем мы в вечер осенний,
И в осеннюю ищем мы ночь.
Царь нам Колокол нужен в спасенье,
Колокольцеву нам не помочь.
Мы расизмом как дымом пропахли,
Умираем от собственных ран.
Как арбуз кровоточат папахи,
Тюбетейки как смятый Коран.
Нет духовности у Оборотня.
Вместо скрепы один стыд и срам.
Жертвы жаждут и Черная сотня,
И Курбан, то есть ихний байрам…
Скрепу свистнули лихо и клево.
Ищут труп ее в Волге багром.
Бирюлево мое, Бирюлево,
Бирюлевский лихой мой погром!
Мэлор СТУРУА,
Миннеаполис
15 октября 2013
