Из воспоминаний
– Осторожно, двери закрываются, следующая остановка «Москва-Товарная».
Дневная электричка – расслабленная. Контролеры шумной компанией обсуждают причёску коллеги Верочки, машину Петровича, график отпусков.
Народ в вагоне тих и задумчив – дождик штрихует окошки.
– Уважаемые пассажиры! Всем – приятной дороги! С праздником вас, с Днём России! Мы дарим вам песню, которая нам нравится.
Два парня – один тёмный, высокий, с микрофоном и усилителем, второй – русый, с гитарой, поют. Приятными баритонами. О том, что у человека есть душа, что если она поднимется к небу, то увидит, как непостижим и прекрасен мир.
Поют они, кажется, не для денег, а просто потому, что хотят петь, чтобы их услышали.
Девчонки смотрят на них искоса. Собранные, твёрдые, словно камушки, устремлённые девчонки. У одной – гвоздик-сережка в носу, джинсы, куртка. У второй – взгляд мягче и романтичней. Короткая юбка, плотные колготки, боты на каблуке.
Нет, девчонки не бросают парням монеты в пакет. В основном артистов благодарят крепкие мужики да пожилые женщины. Они знают, что это такое – душа.
– Подожди, как тебя зовут?
– Ваня.
– Ты продиктуй мне свой телефон. Я тебе вечером позвоню, – говорит работяга с коричневым лицом. На голове – бейсболка с надписью на английском.
– Ладно, – говорит певец Ваня. Лицо его пунцовеет – от смущения.
Электричка летит. Дождя почти нет.
В маршрутке – полумрак. Несколько бабушек-пенсионерок, водитель. «Проходите, скоро едем!»
На площадке перед маршруткой ходит мужичок невысокого роста, курит. В новой одежде – брюки, заправленные в берцы, куртка в пояс.
Время от времени он хорошо поставленным, командирским голосом выкликает:
– Слава России! Слава России!
– Садись, поехали! – говорит водитель.
Мужичок слушается. Захлопывает дверь, внося вместе с собой перегарное облако. Садится на «камчатку». Извещает:
– А я ведь скоро туда поеду, на Юго-Восток, на Украину!
Бабушки молчат.
– Почему мы стали такими разобщёнными?! – взывает пассажир.
– Езжай домой лучше! – не выдерживает пожилая женщина с отдельного сидения у окошка.
– У меня нет дома! У меня дом – вся страна.
– Разобщённые? – подхватывает другая бабушка, сухая, со скрипучим голоском. – А с кем объединяться? (За окном – густой поток иномарок.) Богатые лепятся к богатым, а нищие… – Пенсионерка машет рукой.
– Зато войны нету!
– Не дай Бог! – галдят женщины.
– А вы знаете, какой сегодня праздник? – спрашивает мужичок.
– День России?
– Да нет! Тоже мне, нашли дату. Сегодня День празднования иконы – Споручницы грешных. Она всем помогает. Я был в Лавре, спрашивал: за что России такие испытания? За грехи наши! Я молился за вас, матушки, в скитах сидел! – он говорит громко, почти кричит.
– Да замолчи, сил никаких нету! С 5 утра на ногах, голова разваливается, а тут ты стрекочешь! – ворчит пенсионерка в вязаной кофте. Отечная, с большими руками, бледным лицом.
Мужичок продолжает чуть тише:
– Сколько Россия гуляет? Четыре дня? А у меня паспорт в УФМС. Значит, до понедельника тут сидеть, а потом на Брянск, а с Брянска – на Украину. Братьям нашим помогать. Мы же все русские! Русские! Поймите это!
Маршрутка летит по шоссе, а с обеих сторон – тёмные-зелёные ели, молчаливый лес.
– «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спалённая пожаром, французу отдана…» Нас мало осталось, воинов. Мы должны этого дракона победить! А выживем ли… Ты думаешь, матушка, мне не страшно туда ехать?! Страшно! Я же знаю, что это такое – война. А надо ехать, надо. Помолись за меня, матушка, меня Саша зовут.
– Помолюсь, помолюсь, – вздыхает пенсионерка – та, что ругалась. – Мне уже 76-й годик. Одна живу, а муж рано помер – в 56 лет. Думала – не доживу до нынешнего. А вот – дожила.
Саша просит остановить на перекрёстке.
– Прости, матушка, – говорит он, выходя. – Вторая заповедь: полюби ближнего! Простите, люди!
Он остаётся в одиночестве. Аккуратно подстриженный затылок с частой сединой, тёмные (новые) брюки, форменная чёрная курточка, форменное чёрное кепи – с несколькими «полковничьими» звёздочками на козырьке и на тулье. Аккуратный рюкзачок, нож в футляре на поясе, в боковом кармане рюкзачка – дешевая детская игрушка.
Лицо незапоминающееся и словно размытое.
На дверях частного магазинчика «Эльф» объявление с рисунками – флагами ДНР, ЛНР и текстом: «Здесь находится пункт сбора гуманитарной помощи для жителей Юго-Востока Украины».
– За сегодня уже 3 тысячи собрали, каждый даёт, сколько может, – разъясняет продавщица новому покупателю.
– Люди всего лишились…
– Вчера, видели, автобусы с гуманитаркой сожгли?
– Убийцы, сволочи…
Парень с георгиевской ленточкой, приколотой к лацкану куртки, покупает хлеб, кефир.
– Сдачи не надо, – говорит он, двигая купюры к продавщице. – Вы собираете для Донбасса, возьмите.
– А кто вы? Мы запишем.
– Не надо. – Говорит парень. – Это неважно.
– Мы передадим Роману! Послезавтра он КАМАЗ с гуманитаркой будет отправлять из посёлка. Сбор на Аллее ветеранов.
Время поздней сирени, раннего шиповника, красных пионов, желтых купав, свежих трав. Время дождей и солнца, чьей-то молодой жизни, чьей-то беды.
Время Вани, Саши и Романа.
На фото: Писатели прошли по Москве с фотографиями убитых на Украине. Акция состоялась 6 июня 2014 года.
