Вместо предисловия: Сначала я хотел довести до ума свои наброски о
дурных тенденциях в современном русском языке и опубликовать их как статью, но
потом понял, что без исследования корней, подоплеки явления, картина будет
неполной. С намерением написать несколько взаимодополняющих заметок по теме,
выкладываю первую из них. Всем добрым людям – мои люблюшеньки.
Общие «предпосылки» упадка. Упрощение разговорного
английского языка.
Возможно, вы слышали выражение "dumbing down". Программа дебилизации
населения посредством СМИ была одобрена
правительствами США и Великобритании, Рейганом и Тэтчер, в частности, в начале
’80-х (хотя, к примеру, движение прогрессивного рока начало задыхаться уже с
середины ’70-х, а с появлением MTV оказалось выброшенным далеко за обочину «массовой культуры»), и с тех пор лишь
набирает обороты. В кругах, близких к правительству, включая магнатов СМИ, идея
была озвучена как «глупые люди более счастливы», хотя на самом деле все более
прозаично: таковых намного легче контролировать. Большинство американцев нынче
смеются только по команде; сами они уже не знают, над чем – или когда – надо смеяться,
а над чем нет. Когда-то навязанный, закадровый смех им нынче действительно «в
помощь» (нам, похоже, сей участи тоже не избежать: в недалеком, однако, будущем).
Крайне негативно данная политика
сказалась на разговорном английском языке, неуклонная тенденция к упрощению которого
отразилась не только в песне (где теперь господствует примитивная формула «парень
/ девушка / любовь»), но и в кино, которое, вероятно, действительно является важнейшим
из искусств, причем, не только в прямой связи с его огромной популярностью как таковой. Дело в том, что, в
отличие от других видов искусств «массового потребления», литературы и музыки,
кино оказывает намного большее, непосредственное, влияние на человека, поскольку
являет собой наглядное действо, включающее в себя и оба вышеназванных жанра.
Зрительный образ вкупе с диалогами и т.д. – что может быть проще для восприятия
сюжета? Особенно если балом правит зрелищность (вспомните многократно
номинированного на премию Оскар «Аватара» – сюжетом примитив, исполненный
клише)... В большинстве случаев при просмотре фильмов нет необходимости
«скрипеть» мозгами, как это происходит при чтении произведений литературы,
мысленно воссоздавая полную картину происходящего.
Литература, к счастью, оказалась намного менее подверженной процессу
деградации, но посмотрите, как снизился интерес к ней, в частности, к хорошим
и, в то же время, весьма доступным для понимания ее произведениям. К примеру, тиражи
книг такого популярного жанра как фантастика в 70-е и 80-е, в основном, легко
превышали рубеж в миллион экземпляров. В 90-е произошло снижение до ста тысяч,
а в последней декаде – до десяти тысяч,
и процесс продолжается.
Возвращаясь к основной теме… Тяга
англичан к сокращению, а значит и упрощению, слов уже давно стала притчей во
языцех (дело тут в своеобразной лени произношения – мы, к примеру, слово "вообще" произносим "вабще"),
но с некоторых пор вопрос стоит уже об упрощении разговорного английского языка
в целом, главным носителем которого «от «культуры» как раз и является кино. Не
аббревиатура чего-то, имеющего ясное смысловое наполнение, но производное от
«all correct» («все верно» или «все правильно»), случайная ошибка «родом» из XIX века,
OK нынче заменяет
огромное количество слов и выражений. Вымываются из обращения не только понятия,
связанные с одобрением или согласием, но и призванные описывать самочувствие и
т.п. (которых тоже множество), не говоря уже про «мелочи», вроде «итак», «ну»…
В итоге уходит в небытие масса элементов языка, призванных обогащать его.
Вышесказанное особенно характерно
для современного американского и английского кино (для «континентального»
европейского тоже, но в меньшей степени пока), где высказывания с OK в
основе уже властвуют безраздельно, подменяя собой все выражения, цель которых
передавать душевное или физическое состояние героев, сводя на нет все эмоциональные
посылы подразумеваемых диалогов. Неважно, касается ли это, скажем, бытовых
мелочей или моментов, исполненных трагизма, все сводится к одной-единственной
фразе: “Are you OK?”
Персонаж бревном пронзен натурально, хрипит в агонии, другой склоняется к нему с (убийственно неизменным) «Are you OK?» – «Нет, я уми…» – «It’s OK, it’s OK!» Буквально: «Это правильно!», ну ладно, трактуем как
«нормально» или «все в порядке». Убожество, в общем. И это вместо ожидаемого
всплеска – целого спектра – эмоций. Но, ни тебе «Боже мой, что с вами
случилось?», ни даже «Вы ранены?». А когда первый (тут же) испускает дух,
второй просто делает кислую мину. Фраза «Шекспир перевернулся бы в гробу» здесь
к месту, равно как и в отношении параграфа, что ниже, как бы банально,
«затасканно», она не звучала.
Словами-паразитами стали также drive, get и go (gone). “Я понял” – “Got it”, достал (что-либо вообще или, например, что-то с полки): то же самое. Садись в машину: Get in the car, уходи (вон): Get out, и так далее, примеров масса. Gone же используется в любых ситуациях, прямо или косвенно связанных с отсутствием кого-либо. He’s gone у них нынче означает: он ушел, уехал, уплыл, улетел, бросил (если сказано от лица жены), пропал… и умер – тоже исключительно he’s gone. Совершенствуется язык для дебилоидов?
