Сегодня наконец-то все получится. Дел по номеру немного. Да и на работу я пришел раньше обычного. (А то редактор отдела культуры уже интересуется: «У тебя что, роман с пожилой женщиной? Ты где опять шлялся до часа дня?») Можно спокойно создать на рабочем столе файл под названием «Блог» и записать:
«Это уже просто неприлично. Так определенно себя не ведут. Я что, Никита Михалков? В самом деле, неужели у меня нет времени даже на несколько строк?
Вот уже пять раз (я их считаю) ко мне подошел заместитель главного редактора. Сначала с просьбой, потом с заданием, потом со строгим требованием:
- Напиши уже хоть что-нибудь в редакционный блог!
Скоро, кажется, начнет грозить увольнением».
На этом месте раздается звонок:
- Никита, ты же пишешь про Михалкова? - голос редактора отдела городской жизни настораживает своей жизнерадостностью.
- Да. То есть нет. А что с ним опять не так?
- Да не с ним, а со стройкой.
- А что со стройкой?
- Да не стройкой, а с колодцем.
- Каким колодцем?
- Рыли котлован, нашли колодец XVII века, а рядом нательный крест с изображением Никиты Бесогона. Смешно, правда?
- Смешно. А я тут при чем?
- Михалков же как бы про кино, да? И ты у нас про кино. Твоя тема. Напишешь? У меня просто все корреспонденты на задании.
Правильно, у меня же никаких заданий нет. Беру телефон Москомнаследия, там просят составить официальный запрос на фирменном бланке «МК», отправить по факсу. Ответ обещают через полчаса. Составляю, печатаю, отправляю. Не успел вернуться на рабочее место — еще один звонок:
- Никита, верстать «Наш космос» от НТВ будем завтра, так что текст нужен сегодня, - голос пиар-директора издательского дома настораживает своей жизнерадостностью. - Позвонишь, сделаешь? Ты же помнишь, нужны слова режиссера и неплохо если еще даст комментарий Владимир Вдовиченков как ведущий проекта.
Звоню Вдовиченкову. С нашими актерами никогда не знаешь, что услышишь по телефону. Особенно когда представляешься корреспондентом газеты «Московский комсомолец». Хриплый голос на том конце провода:
- Извините, сейчас не могу говорить, я за границей.
Не самый плохой вариант. Теперь режиссер:
- Да, все расскажу, только позвоните, пожалуйста, через полчаса.
Раздается звонок из пресс-службы Москомнаследия. Нашелся эксперт, который может дать официальный комментарий о прекращении строительных работ в Малом Козихинском переулке. Беру распечатку с версткой одной из страниц предыдущего номера «МК». Это такие листы А3, на обратной стороне которых можно, как в блокноте, записывать слова телефонного собеседника.
- Да, действительно на месте стройки были найдены остатки деревянного водосборного колодца, - в голосе советника руководителя Комитета по культурному наследию города Москвы не слышна настораживающая жизнерадостность, скорее, вызывающая легкое сочувствие скука.
Пытаясь одновременно правильно записать и представить в голове все перечисленные находки («глиняная свистулька в форме птички, изразцы, помадные банки, фрагменты керамических сосудов»), задаю вопрос:
- Так, а Никита Бесогон где же?
- Какой Бесогон? - теряется советник руководителя. - Никакого Бесогона не находили.
Врет, значит, желтая пресса, про себя думаю я. Кладу трубку, сверяю часы. Пора звонить режиссеру «Нашего космоса» с НТВ. Беру еще один лист А3. На меня с укором смотрит заголовок «Оборотень с блокнотом?». Переворачиваю лист чистой стороной вверх, набираю номер режиссера:
- ...Но мало кто знает, что по возвращении Валентины Терешковой Королев сказал: «Пока я жив, больше ни одной бабы в космосе у нас не будет!»
На этом месте, словно заступаясь за первую женщину-космонавта, ручка отказывается писать. Кое-как нацарапав оставшиеся слова, кладу трубку. Она тут же заходится в новом звонке:
- Поговорил с режиссером? Посмотри, я тебе бросила на почту верстку завтрашней «Телегазеты», с текстом про Вангу. Там девочка сидит в центре на фотографии, а вокруг нее взрослые. Ты на взрослых не обращай внимание, а для девочки надо придумать подпись. Что-нибудь про то, что ждет Россию в ближайшем будущем. И про то, что это единственная последовательница Ванги. И что-нибудь про...
- Ты понимаешь, чем мне приходится заниматься? - мой голос настораживает пиар-директора издательского дома отсутствием в нем какой-либо жизнерадостности. - Ладно, сделаем. Извини, меня на верстку зовут.
- В «Телегазете» дырка, - в голосе заместителя ответственного секретаря нет вообще никаких интонаций. - У тебя есть что туда поставить?
- Да, конечно. Сколько у нас до окончания засыла в номер? Два часа? Что-нибудь придумаю.
На обратном пути к рабочему месту меня останавливает дежурный редактор номера:
- Слушай, я по поводу колодца Михалкова. Можешь спросить у них какие-нибудь фотографии? Интересно же, как он выглядит.
Конечно, интересно. Звоню в Москомнаследия. Просят перезвонить через пять минут. Появляется время, чтобы позвонить режиссеру и освежить в памяти детали со съемок сериала, на которых я был четыре месяца назад. То что нужно, чтобы занять освободившееся место в «Телегазете»:
- Алло, Иван Иваныч? У меня к вам просьба, не могли бы вы напомнить основные сюжетные ходы. Ну, чтобы я ничего не перепутал. Помню, у вас там в главной роли Александр Бухаров...
- Какой Бухаров? У нас играет Антон Пампушный!
Исписав еще парочку листов А3, набираю снова чиновника из Москомнаследия. Тот дает телефон архитектора, который и нашел на стройке колодец:
- Я вам уже подготовил нужные фотографии, не волнуйтесь. А еще напишите обязательно - это очень интересно! - что неподалеку от колодца мы нашли нательный медный крест с изображением Никиты Бесогона. Очень ценная находка!
- С каким Бесогоном? - теряюсь я. - Что, опять?!
Прошло два часа. Рядом с телефоном за день выросла стопка исписанных листов бумаги формата А3. Смотрю на телефон с недоверием. С ним явно что-то не так. Он не звонит.
Выключаю компьютер, закрываю кабинет, медленно иду к лифту с седьмого (где расположен зал журналистов) на первый этаж. Лифт — это территория полусвободы. Формально ты еще в здании редакции, но уже как бы не на работе. (Это ты можешь оставить работу. Работа никогда не оставляет тебя.)
Закрываюсь от внешнего мира наушниками. Даже если в них не играет музыка, все равно так как-то спокойнее. В лифте сталкиваюсь с заместителем главного редактора. Он окидывает меня тяжелым взглядом. Такой бывает у человека, который давно и основательно устал. Года два назад. И до сих пор не отдохнул.
- Наушники ты надел, чтобы я тебя не спрашивал про блог, да? - заместитель главного редактора отличается завидной прозорливостью. Без этого качества вряд ли можно добиться успеха в нашем деле.
- А я и в них все слышу! - пытаюсь по-старинке свести все к шутке я.
- Напиши, слышишь? Про что хочешь. Напиши про Михалкова. Это сразу все будут читать. Поставь заголовок мощный: «Михалков изгоняет бесов». Или еще лучше: «Бесы изгоняют Михалкова». Нет, ну что мне тебя учить, ты и так все знаешь.
Я молча киваю. Обещаю все в скором времени написать. Вот уже в шестой раз подряд.
- Ты мне не кивай, а напиши!
- Завтра, - бормочу я еле тихо. - Завтра точно напишу. И про редакцию, и про Михалкова. Всем будет интересно, честное слово.
- Ну-ну, - заместитель главного редактора устремляется в открывающиеся двери лифта. - Напишет он. Я тебя знаю. Ты у нас в редакции главный лентяй!
На улице давно стемнело. К ногам пристает тяжелая слякоть. Корреспондент отдела кино и телевидения газеты «Московский комсомолец» Никита Карцев и заместитель главного редактора расходятся в разные стороны.
Сегодня наконец-то все получилось.
