Поговорим о первом в жизни рок—концерте.
А для этого следует помнить о тех обстоятельствах, что сопровождали нашу жизнь в те годы. Да-а, времена были уже не те. На улице космы любителям рок-музыки уже не отрезали (хотя, это где как). В школе. В школе были проблемы. Помню как Маргарита Ильинична (наш завуч и математичка) лично выдала мне из своего кармана 40 копеек. На стрижку «под полубокс». Маргарита Ильинична! Приходится признаться хоть сейчас. Я тогда не постригся, а просто заправил кудри (ах, что были за волосы! Сейчас смотрю на себя и не верю) за воротник. Заправил волосы за воротник и тут же заправил за воротник бутылку пива, купленную на эти ваши "спонсорские". Что было, то было. В школе вообще было трудновато с этой симпатией к рок-н-роллу (пишу в русской транскрипции, так привычнее). Обложки тетрадей и стены школьного сортира, покрытые рунами с названиями коллективов. Тут уж писали, само собой, на латинице. И Deep Purple (Дмитрий Анатолич, вы не одиноки!), и Rolling Stones, и Led Zepellin, и Pink Floyd. «Калибры» поменьше отдельно. И все это воспринималось лишь через затертую пленку «Яузы» или «Кометы». Редкие, «запиленные родные» диски уже отдельная история.
Или история про тех, кому судьба позволила сходить на концерт того же Deep Purple. Советский гражданин оказаться на таком концерте точно не мог. А хотелось. Поэтому на выручку приходили школьные группы, исполнявшие репертуар легенд на непонятной аппаратуре. К слову, очень и очень часто неплохо исполнявшие. Ну, тут надо помнить о том, что западные рок-идолы начинали тоже не в консерватории (впрочем, далеко не все). А вслед за школьным андеграундом выручали нашенские родные коллективы. Ну, Андрея Вадимыча и как творчество «Машины» воспринималось тогда, помнят все. А так же Б.Г. (ну это уже Ленинград (город, а не группа), Науменко и проч. Билет. Билет на твой первый в жизни рок-концерт был простой. Разрезанная на части обычная почтовая открытка с каким-то «левым» штампиком. И стоил билетик, между прочим, рублей 5. А это было немало. Ну и место концерта. В лучшем случае, ДК. Обычно же, это был импровизированный зал. В ЖЭКе или еще где. Публика. Публика странная. Вроде бы толко что шел по обычной советской улице, а тут на тебе. Ребята в хипповском прикиде или ребята_панки (ну, этих было мало). Ребята-металлисты (поздний период). Вроде как в кино попал. И ты, довольно потерянный из-за всей этой незнакомой мишуры. Да. Непонятно.
Вспоминаю один из первых концертов московской рок-лаборатории. «Бригада-С», «Звуки», «Коперник» еще кто-то, кого уж и не вспомнить. Мне еще и потому повезло, что я рос в одном дворе со многими из музыкантов. Леша Павлов играл на ударных в «Звуках» (Леха! Фотографии у меня до сих пор в ящике стола на работе. Ты бы забрал их что-ли). Костик — мой сосед по лестничной площадке рубил на гитаре в «Копернике», кто-то еще где-то играл. Дело было модным. Но стремным. Как вы понимаете, звания «народных» рокерам пока не давали. Ну и гоняли, как водится. Здорово гоняли. Повинтили в милицию, значит жди телегу в школу или в институт. Попал.
По месту учебы обязательно соберут кворум, проработают. Сделают выводы. С институтом можешь уже не заморачиваться. Такое дело. По счастью, такие мелочи как посещение мною рок-концертов, педагогическим коллективом родной школы даже не рассматривались. Хватало всего остального. Учительница истории Валентина Ивановна (принципиальнейший, между прочим, человек и секретарь парторганизации школы) так и сказала на случке комсомольского актива (рассматривался такой непрактичный вопрос, как мое принятие в ВЛКСМ): «Кафанов враг! Ему в комсомол нельзя!» Запоздало сообщаю: «Валентина Ивановна! Спасибо вам большое и поклон низкий! Я и в самом деле оказался врагом. Нечего мне было делать там. Перемогся. В противном случае, был бы вынужден всех вас по-настоящему благодарить. А мне этого не хочется». Хотя, и в самом деле, перемогся я без ихнего комсомолу.
Зато на концерте ты хоть на 2 часа был волен орать, скакать и даже подпевать. Что хочешь пой. Хоть Интернационал. Но не пели отчего-то. Горланили другое (Тут по интересам. Кому нравится хард, кому панк). Хотя «хардовые» группы отчего-то долго не появлялись. Наверное, потому, что запросто могли схлопотать обвинение в фашизме. До сих пор понять не могу. При чем здесь фашизм? Любая тоталитарная власть, любых неформалов не переваривает. Победи Гитлер, о такой штуке как рок-н-ролл мы бы точно не узнали.
На рок-музыкантов (наших) смотрели, как на обреченных изгоев. Ясно же было, что сила солому… А они пели. В результате победила солома. Другое дело, что победители довольно скоро переняли у побежденных отношение к ремеслу. «Фанерная» неискренность востребованных музыкантов уже никого не удивляет. Деньги победили всех (не солома, конечно, но «капуста»). И рокеров и эстраду. Лев Лещенко тех лет ничем не отличается деятелей, что стараются попасть в мозг электората сейчас. Причем, Лещенко хоть петь умеет (Я написал вот это и не верю, что смог такую фразу изваять).
А как поживают те ребята из наших дворовых групп? Поют потихоньку, снимаются в кино. Хорошо поют. Бывает, что хорошо снимаются (Тут, понятное дело, я имею в виду Мамонова. Знаком к сожалению не был. О чем очень жалею). Эх, ребята, ребята! Как все быстро проскакало…
Но даже сейчас я изредка отдаю дань своей юности и молодости. Умка иногда пришлет СМС-ку, позовет на концерт. Приходишь и застаешь там ровесников. Ровесники отчего-то не помолодели. Лысые и толстые. Потертые. Ничего общего с теми молодыми и безбашенными ребятами. Правда, все как один приходят с молоденькими барышнями. Представить на современном рок-концерте барышню — мою ровестницу невозможно. Это что же, она бросит внуков и попрется скакать—орать в подвал? Ну-ну.
Ну а настоящие кумиры? Несколько лет назад делал какой-то репортажик. По ходу дела столкнулся с Макаревичем. О! — подумал я. И взял автограф для своего школьного друга. В 70-е этого нельзя было представить. Никак. Но все же, это дело наше, отечественное.
И тут делаю репортаж об инаугурации (правильно написал?) президента. Болтаюсь возле «Балчуга». Бац, и тут идет Роджер Гловер. Я рядом с ним сфотографировался. А тут и Гиллан подошел. И с ним запечатлелся. Все очень ровно и спокойно. Кто бы мне, Диме Кафанову, сказал об этом году в 1977-78! Не поверил бы. Совершенно точно не поверил. Потому как этого быть не может. Однако случилось. А тут, как выяснилось, и жизнь прошла. Такое дело.
