Глава 5. Продолжение
«Метрополь» встретил нас прохладным мрамором полов и стен, тяжелым золотистым шелком и бордовым бархатом интерьера и вышколенным персоналом — швейцарами, портье, хостесс и метродотелями. В советское время все эти люди считались чуть ли не элитой — из-за их доступа в святая святых «заграничных» буржуазных радостей и дольче виты. Обычных советских людей в гостиницы, где останавливались иностранцы, просто-напросто не пускали. А чем запретнее плод, тем он слаще — и заветная красивая жизнь в разгоряченном воображении советского обывателя становилась еще красивее, еще заманчивее и желаннее.
Но в то лето 1998 года ничего недоступного уже не было. Вернее, сменился критерий. Теперь в эти оазисы роскоши мог войти каждый, у кого есть деньги. А те, у кого появились те самые деньги в больших количествах, еще очень остро и часто напоказ наслаждались тем, что они выбились из той самой «обслуги». Они изо всех сил, всем своим видом, старались показать ту гигантскую пропасть, которая теперь отделяет их от тех, кто им «прислуживает». Складывалось ощущение, что заодно они хотят убедить и самих себя, что выкопанный ими при помощи денег ров между ними и их вчерашними товарищами, действительно огромен и незыблем. Нувориши ни за что не хотели превратиться назад в «обслугу» - как карета в тыкву — и поэтому буквально вопили миру: я крут!!! Этот показной «танец бабла» местами оборачивался полным бескультурьем, а то и хамством. Бесконечные громогласные «решения вопросов» при помощи первого поколения мобильных — «нокий» размером с лопату, «переговоры» с матом через словом и пренебрежительное, хамское отношение к персоналу любого ода — вот отличительные признаки вчерашнего лакея, на которого вдруг свалились мешки с деньгами. Именно поэтому работе не только хостесс, но даже менеджеров с ресепшн роскошных отелей я никогда не завидовала — хотя их зарплата была высока и, в отличие от нашего модельного дела, стабильна. А брали на эти позиции в отелях охотнее как раз из нас — из манекенщиц и фотомоделей. Богатый человек любит, чтобы все радовало глаз — и интерьер отеля, и экстерьер его сотрудниц. «Эй, холуй, иди сюда!» или «Эй, милка, давай пошевеливайся!» - вот что слышали сотрудники самых дорогих отелей в то время, несмотря на то, что при приеме на работу от них требовалось знание, как минимум, двух иностранных языков и диплом о высшем образовании. Помню, одна моя знакомая, закончив ИнЯз, трудоустроилась в только что открывшийся Олимпик Пента Ренессанс на Олимпийском проспекте. Счастью ее не было предела, а ее родители, всю жизнь проработавшие в советских посольствах за рубежом, искренне ее поздравляли. Еще бы: ведь теперь она будет получать 500 зеленых плюс бонусы за овертаймы и еще ей выдали бесплатную форму, которую при увольнении можно будет забрать с собой! А сотрудники МИДа с дипломатическим рангом в тот момент стали получать зарплату, эквивалентную $100. Такая се ля ви: кто еще вчера был всем, тот стал никем — и наоборот.
Но и к этому быстро привыкли. Как писал Салтыков-Щедрин, «российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления». Чтобы не успел очухаться и задуматься. И нашей власти это всегда удавалось — уж который век.
А тогда, в начале 90-х, народ, который жил, ничего не видя 70 лет, вдруг ошалел от свободы и вседозволенности. И те, над кем командовали еще вчера, сегодня сами стали командирами.
Как часто в то время мне приходилось замечать на с виду невозмутимом лице официанта (продавца, горничной, etc) проскользнувшую тень обиды и даже ненависти. Под деланной маской безразличия обслуживающий персонал того времени копил обиды и готовил холодное блюдо мести. Мне было страшно даже представить, что будет, если все перевернется еще раз — и сегодняшние богачи станут прислуживать сегодняшним официантам?
Их чувства были мне понятны еще и потому, что нас — девчонок из модельного и шоу-бизнеса — многие нувориши тоже воспринимали как обслуживающий персонал. Да, они нас хотели, ухаживали, давали большие деньги, заваливали подарками... Но это был их, мужской, спорт. Они соревновались кошельками в первую очередь между собой: кто завоюет эту? А ту? А побеждал всегда тот, чья девушка позиционировала себя «дороже» - то есть, просила больше за свою благосклонность. А приз, который легко достается — вроде как и не приз вовсе. Вот девчонки и заламывали цену на себя любимых — не потому что были жадными и циничными, а потому что понимали: на сегодняшнем рынке бескорыстная любовь обрушилась. Девальвировала. И теперь совсем не котируется — все играют только в деньги и предложить кому-то что-то бесплатное — значит, только унизить его.
Тогда же зародилась присказка: дешево может стоить только фуфел. А качественная вещь или услуга стоит больших денег — закон жанра и времени. И да будет казнен всяк демпингующий.
К моему огромному счастью, у моего Димки подобных «быдляцких» манер не было. Хотя, признаться, памятуя совокупность его достоинств - сломанный нос, интерьер в стиле «музей», ковбойский джип и «Владимирский централ» - я приготовилась к худшему.
Однако Димка и здесь меня сразил: он вел себя очень естественно и периодически даже мило смущался.
Надя, конечно, обрадовалась мне. Ну, или сделала вид.
Скорее, все же сделала вид.
Но в том далеком 1998-м мы с ней обнялись и расцеловались. Усадив нас с Димкой на бархатный диван, она подала кофе в красивом фарфоровом сервизе.
Димка, конечно, растерялся при виде Нади. Она была необыкновенно хороша, но при этом сразу было заметно, что она будто из другого теста. Высокая натуральная блондинка, с гривой волос цвета спелой пшеницы, она была еще и из обеспеченной московской семьи, относившейся к советской элите. Она закончила МГИМО, была не просто начитана, но даже эрудирована, ее бы ждала карьера в МИДе или Внешторге, но изменились времена — и она стала продавать тряпки. Но и это делала изысканно: она свободно владела иностранными языками, была безупречно воспитана, тактична, умела поддержать разговор на любую тему и регулярно ездила в Европу — поэтому вокруг нее создавалась особенная аура, рядом с ней сразу чувствуешь себя избранным — ну, или слоном в посудной лавке.
Вот и в Димкиных руках Надина изящная фарфоровая чашечка смотрелась так нелепо, что я боялась, как бы он ее ненароком не раздавил. .
- Дим, - пришло в голову мне, пока я примеряла очередной шифоновый шедевр, привезенный нашей Надин из Парижа, - давай мы и тебя переоденем?
- Меня? - рассмеялся Дима. А потом почему-то покраснел. - А меня-то за что?
- Димочка, только за то, что сегодня мы идем в ресторан - и я пойду вот в этом платье и вот в этих туфельках. А ты в чем пойдешь?
- В спортивном костюме, а что? – невозмутимо ответил мой кавалер.
- Анечка, у меня джинсы невозможной красоты лежат в подсобке, я еще не успела их вывесить в продажу, пойдем — примеришь, - технично встроилась в нашу беседу Надин. - А то я даже понять не могу, какой это размер!
И Надя увлекла меня за собой в недра своего магазинчика. А как только мы оказались в подсобке, откуда нас было не видно и не слышно, Надя прыснула со смеху:
- Аня, скажи, где ты раскопала это самобытное чудо? «А в ресторан я пойду в спортивном костюме, а что?», - передразнила она Димку, продолжая хохотать. – Если ты и впрямь собралась с ним в приличное место, и уж тем более, если хочешь дальше общаться, отведи его на Кузнецкий мост в Версаче. Хоть в приличный костюм наряди. Ты девушка со вкусом, у тебя получится.
- Надюш, не смейся, пожалуйста, он очень хороший, и он меня любит! – запальчиво ответила я ей. (Хм.. наверное, тогда впервые и зародилась во мне мысль, что неплохо было бы и самой открыть какой-нибудь магазинчик или шоурумчик, раз даже такие иконы стиля, как Надежда, говорят о моем хорошем вкусе).
- Ну что ты, Анечка, не дуйся на меня, пожалуйста, просто воспользуйся советом! Пойдем, а то кавалер твой уже заждался, примирительно закрыла тему Надя.
- Вы представляете, Дмитрий, Анечка у нас такая хрупкая, что она просто выпала из этих джинсов, такая жалость! Но зато все платья, в которых Анечка работала на моем показе, на ней сидят просто бесподобно! Вы же их все покупаете, правильно я поняла? - обратилась хозяйка шоурума к Диме.
И ошалевшему Диме нечего было сказать — кроме как утвердительно кивнуть.
- Дмитрий Валерьевич, а сейчас куда? – спросил водитель, загрузив все мои покупки в машину. Пакеты заняли весь багажник, и половину заднего сидения.
Едва Дима открыл рот для ответа, как я его перебила:
А сейчас мы едем на Кузнецкий мост, тут недалеко, я покажу, – я чмокнула Диму в щеку. - И не спорь, пожалуйста, джентльмену необходим костюм! Классика жанра: женщина в платье, мужчина – в костюме, - добавила я безапелляционным тоном.
Словосочетание «классика жанра», видимо, подействовало на Диму магически: больше он не возражал.
Сейчас я смотрю на те первые фото, где я в шифоновом облаке, а Дима в костюме в еле заметную клетку - и мне смешно. У него такое выражение лица! Явно парень не в своей тарелке! Это со временем он стал сам разбираться, какой костюм и к какому случаю надеть, и какие ботинки к нему лучше подходят, и какой цвет галстука подобрать - но не тогда. В то время к шмоткам Дима был совершенно равнодушен и плотно “прикипал” к старым вещам, расставался с ними очень тяжело. И этот глупый «чубчик кучерявый», смешно торчащий на том нашем самом первом совместном снимке, со временем, конечно, тоже канул в Лету.
Но все же на первом снимке у нас уже очень много общего, это прямо бросается в глаза: нас объединяло одинаковое выражение лиц – сияющие, глупые, влюбленные и очень-очень счастливые!
- Дим, а поехали на Зубовскую площадь, в АПН, а? - я была неугомонной, постоянно тормошила Димку, чем еще больше его умиляла.
В знаменитом здании на Зубовской площади, в котором с советских времен сидит крупное новостное агентство (сначала АПН, а потом РИА, а теперь еще и телеканал Russia Today), тогда были главными не новости, а очень пафосный, дорогущий и модный ресторан-бар «Up & Down». И я хотела именно туда.
Анечка, девочка моя, ну зачем тебе туда? – попытался соскочить Дима, нежно глядя мне в глаза. - Если ты хочешь рыбы, тогда может, в «Сирену»?
Я понимала, что моего спутника смущают не траты, а пафос и лоск места, ему было неуютно в этом показном блеске, как и вообще в антуражах светской жизни. Но мне хотелось его немного «пообтесать». Ничего страшного, привыкнет — он способный, и это видно. Поэтому я уперлась и ответила ему фразой из рекламного ролика этого самого ресторана, сохранив все интонации первоисточника:
Да, я хочу рыбу, настоящую, речную! И поэтому — в Ап-энд-Даун!
* * *
Этот день мы завершили романтическим ужином в ресторане. Пока худощавый официант с зализанной набок длинной, как у лошадки, челкой, суетливо носил нам поднос за подносом, мы весело болтали. Я всегда была по природе болтушка и терпеть не могу молчать.
Я рассказывала Димке о своем детстве в холодной стране Лапландии, а он внимательно слушал и всякий раз, когда были смешные моменты, закатывался заразительным смехом. Стол ломился от изобилия — кажется, мой кавалер заказал все блюда в этом заведении. Официант принес бутылку заказанного нами шампанского, ловко подкинул ее вверх - бутылка закрутилась вертушкой и , пару раз перевернувшись, упала назад — в умелые руки гарсона-жонглера.
Но на этом он не остановился, принявшись перекидывать бутылку вокруг себя — кидал сначала за спину, а ловил в районе своего живота. Он проделывал это настолько виртуозно, что мы радостно зааплодировали, а мой спутник тут же отвалил этому циркачу от официанского дела щедрые чаевые.
Я смотрела, как мой хрустальный бокал на высокой резной ножке наполняется дорогим искрящимся вином — и во мне росла уверенность, что отныне и впредь все в моей жизни будет также радостно и празднично.
Дима предпочитал хороший французский коньяк..
- Ну, что малыш, за тебя! - откинувшись на бархатную спинку кресла, он поднял свой бокал с янтарно-коричневой жидкостью и улыбнулся.
- Почему за меня? Давай за нас! Можем даже на брудершафт!
Мы сплели руки и опустошили бокалы. Крепкий поцелуй завершил ритуал - и мы, голодные, но довольные, принялись поглощать содержимое позолоченных тарелок.
Тут же обнаружилось, что Димка совсем не умеет пользоваться ножом, а пищу поглощает торопливо, по-солдатски — прямо закидывает в рот.
Когда мы стали жить вместе, я всегда сервировала стол в лучших традициях этикета, и Димка не только научился великолепно пользоваться всеми столовыми приборами и кушать, держа спину так ровно, будто он английский лорд. Он научился неторопливо отправлять в рот кусочек за кусочком, спокойно жуя и при этом поддерживая беседу за столом, привык элегантно растягивать удовольствие от ароматов и вкусов. Он был хорошим учеником - старательным и исполнительным.
Невероятного вкуса омары и сухое шампанское сделали свое дело – я расслабилась. Мне стало еще уютнее и приятнее в этом дне, который и так нравился мне с самого начала.
И тут я впервые задумалась: а чем же занимается мой Димка?
Ни манер, ни стиля, жуткая музыка в машине, одевается в спортивные костюмы… Хм…
Тогда, в 90-е, когда СССР уже не было, а России еще не было - воровали все и всё. Только я этого не понимала, да и откуда? Сначала оранжерейный ребенок за маминой спиной, потом студентка, модель - мне не до этого было. Хотелось мир посмотреть — только ради этого я оставалась в модельном бизнесе.
В то время у «телок», как тогда называли девушек, почему-то считалось, что это круто, если твой мужик — бандит. Наверное, потому что женщины всегда чувствуют власть и интуитивно к ней тянутся. А тогда всеми делами рулили как раз такие ребята.
В начале 90-х по всему бывшему Союзу, как грибы, размножались ОПГ – организованные преступные группировки. А в Москве тем временем хозяйничали солнцевские, они и держали весь город у в страхе. Сегодня уже почти никого из них нет в живых - ни Михася, ни Япончика. Кто умер, а кого убили. Но тогда это были мужики, настоящие, понимаешь?
Из тех, кто не «бла-бла-бла», а «пацан сказал — пацан сделал».
Вот, например, Якубовский: в свое время он был адвокатом по уголовному праву. Мегамозг! Как он крутит людьми, и как легко их разводит - вплоть до правительственного уровня - и ничего не боится! Там комплиментами заговорит, сям подарочек — как говорится, бабе цветы, детям — мороженое.
А уж какое было громкое дело о краже редких фолиантов из Ленинской библиотеки - все газеты тогда трубили о «Генерале Диме»!.
А почему он стал генералом? Да просто ему так захотелось! В свои 30 лет он уже имел под собственный офис целый этаж «Националя», чего бы генералом не стать?
И это «звание» ой как действовало! А на лиц женского пола особенно. Сколько девушек тогда перебывало в его постели – не счесть. Ну посидел он в тюрьме 4 года за эти самые фолианты. Вышел — а страна уже новая, все по-другому. И он снова сориентировался, перестроился и стал честным бизнесменом с домом на Рублевке. И в постель к нему по-прежнему стоит очередь из лучших ножек и бюстов Москвы. Что поделать, в то шальное время честные приемы не срабатывали, а поэтому и были не в чести.
Собственно, мой Димка - мужик такой же закалки. Но меня ни тогда, ни позже это не смущало — это честно.
Наш романтический ужин подходил к концу. Весь вечер Димка не отрывал от меня глаз. Я чувствовала, что он влюблен. Страстно влюблен. Стол так и остался стоять заставленный едва тронутыми яствами, а официант получил на прощанье еще одну зеленую бумажку чаевых — Димка всегда любил жить с размахом.
* * *
Мы вышли на улицу. Стемнело. Свежий прохладный ветерок играл моим шифоновым платьем — то приклеивая юбку к ногам, то резко понимая ее вверх, и оголяя мои ноги — а-ля Мэрилин Монро на ее самой знаменитой фотографии.
Димка категорически не хотел меня отпускать, но мне нужны были кое-какие вещи - и мы сначала заехали ко мне домой. Игорь отнес все мои многочисленные обновки ко мне домой, а я, накидав в сумку туалетные принадлежности и смену белья и одежды, поехала к Димке... Где и осела на целый месяц. Любовная страсть буквально сжирала нас - мы занимались любовью в режиме нон-стоп - и нам все равно было мало.
Продолжение следует...
